— Не только бездельничать, — опускаясь на локти, он прижимается лбом к моей щеке, а после вдруг, дурачась, прикусывает мочку уха, пока я, смеясь, перебираю пальцами его волосы и вытаскиваю оттуда неожиданные травинки и листики. Если Артур успел их поймать, представляю, что творится с моими волосами — я лежу головой прямо на земле, но само по себе это не имеет значения, кроме того, что вернувшись на хутор, было бы не лишним вытрясти из головы все эти «улики».

— Не только, да… Что хочешь, то и будем делать. Уже скоро — повторяю как мантру, все ещё не горя желанием напрягаться, подниматься и куда-то бежать, скрываться и прятаться, хотя по моим ощущениям, солнце уже высоко в небе. — А долго здесь никого не будет?

— Пока не должно. Народ тут не гуляет особо.

— Ну, народ-то не гуляет, ладно. А коровы там всякие, свиньи на выпас? Их же уже должны были выгнать, да?

— Свиней ты точно можешь не бояться, — его плечи подрагивают от беззвучного смеха, видимо я снова ляпнула какую-то глупость. — Свиней у нас не пасут, Полин. А у коров пастбище в другой стороне, там, где ты должна была меня ждать.

— А как же сказка? Принцесса и свинопас? Раньше пасли, я не совсем дурочка во всех этих ваших сельских делах, — продолжаю настаивать я.

— Ну, раньше, может и пасли. Но сейчас нет. Наши не приучены, так что разбегутся по всей леваде. И не будет тогда ни у кого ни колбас ни холодца зимой. И ты совсем не дурочка, — он поднимает голову и смотрит мне в глаза. — Не знать про свиней — не преступление, — на этом месте я не выдерживаю и снова смеюсь от забавности ситуации, а Артур продолжает: — Если что интересно — спрашивай, я расскажу.

— А как ты меня нашёл? — раз он сказал спрашивать, конечно, я воспользуюсь этим.

— По траве. Я когда тебя не дождался, пошёл искать к усадьбе. И там, перед поворотом на станцию было видно, что трава конкретно примялась. Кто-то свернул с дороги пошёл шататься в поле. Правда, я до последнего не знал, что это ты. Может, какая-то собака или коза сбежала.

— Или свинья, — не понимая, почему меня так веселит эта тема, смеюсь я. — А где ты целый день ездил? Где-то здесь?

— Это с Олянкой?

— Да, с ней. И… ты все ей рассказал? Она как-то странно вела себя после возвращения, как будто страховала и присматривала за мной. Хотя, больше, конечно, за Вэлом. Он прямо приклеился к ней и не отставал, первый раз такое вижу! А я же сначала даже ревновать начала.

— Кого? Вэла к Олянке?

— Ой, ну какого ещё Вэла… — пытаюсь потянуться от того, что руки и ноги занемели, ещё и Артур, по прежнему крепко обнимающий меня и прижимающий собой к земле, не то, чтобы очень лёгкий. Но мне все равно не хочется разрывать наш контакт, поэтому, удерживая его за плечи, не даю отстраниться в ответ на мою возню. — Тебя. Черт, первый раз почти…. Ну, не считая там всяких глупостей в школе, но это дурь, которой все страдают и устраивают истерики на пустом месте. А вот уже в нормальной жизни, сознательно… Так первый раз, представь.

— Что, серьезно? В первый раз? — в его глазах зажигаются огоньки веселого самодовольства — ему явно нравится то, что он слышит, несмотря на то, что я сама не в восторге от своих реакций.

— Ой, ну всё, всё. Загордился… Тоже мне, мачо, — сердито отмахиваюсь я. — Я, если что, не люблю всего этого. Всех этих дурацких игрищ. Захочется расстаться — так и скажи, только не надо где-то там тайно таскаться и морочить мне голову.

— Тихо-тихо… — совсем как я недавно, не даёт напрягаться он мне. — Всё, не выдумывай и успокойся. Что за «расстаться», ты чего, Полин? Я как бы не похож на первого бабника на хуторе, это у нас Матвей тут… по этим делам. А Олянка — она ж своя. Как сестра мне. Настоящая сестра, — неожиданно добавляет он и я понимаю, что тень обиды и раздражения на родную семью успела прокрасться даже в наше безмятежное утро. — И ты правильно поняла, я ее сразу в курс дела ввёл. Я так и хотел сразу — с ней одной договориться, чтобы она знала, где я и с кем, и в случае чего со мной контактировала. Пока она здесь — я буду спокоен за наши дела. Я ей всё тут оставляю, она управлять усадьбой вместо меня будет, когда… — он на секунду останавливается. — Когда придёт время.

— А дед? — понимая, с какой мыслью была связана эта пауза, уточняю я. — Ты с ним будешь о чём-то говорить? Он меня не любит, кстати.

— Скажешь тоже, не любит! Только… — Артур ненадолго отвлекается на неожиданный шум — на невысокий куст рядом с нами резво приземлятся бойкая пичужка и, посверлив нас взглядом черных глаз-бусин, громко крича, улетает. — Полин, надо собираться. Свиней сюда пасти не приведут, но сейчас часов восемь — может местная детвора набежать. Им тут, вообще, скучно. Ни речки, ни моста, чтоб попрыгать. Но… Кто-то птиц гоняет недалеко. Я б не стал исключать.

— Конечно-конечно, — от моей расслабленности не остаётся и следа. Меньше всего я хочу травмировать детей, которые, к тому же, вряд ли умеют держать язык за зубами.

Очень быстро мы собираемся — это занимает на так уж много времени, вся наша одежда рядом. А вот ни воды, ни каких-то других необходимых мелочей типа расчёски нет ни у кого из нас. Остаётся надеяться на то, что пока будем добираться до хутора, станем не такими растрёпанными и приведём друг друга в порядок.

Я все ещё не понимаю, далеко ли нам идти— сюда я шла ночью, когда весь мир выглядел по-другому, да ещё и в каком-то трансе.

— Минут двадцать, если быстро, — подсказывает Артур. — Если очень быстро. А так — больше, чем полчаса. Ты нормально так забрела не туда.

— Зато ещё немного побудем вдвоём. Не будем спешить? — я быстро отряхиваю платье и, повернувшись к Артуру, пытаюсь разровнять на нем рубашку со спины. Замечаю, что на ней нет уже сажи и подпалинок — с утра он сменил одежду, а значит, не должен выглядеть помято, будто таскался черте где целую ночь.

— Можно и не спешить, — закончив сборы, Артур закидывает руку мне на плечо, а я обнимаю его за талию — и вот так вместе, подстраиваясь под шаг друг друга, мы возвращаемся через поле, продолжая ловить остатки умиротворения.