Габриэль, освободившись из цепких рук Изабель, не скрывал злости:

— Сеньора, с каких пор мы перешли на «ты»? И что это за бестактность — вклиниваться в чужой разговор?

— Осваиваюсь в новой стране! — самоуверенно выпалила девушка, понимая, что добилась, чего хотела. Шевалье же посердится и успокоится.

И она помчалась собирать сплетни о мадам д’Альбре, безошибочно распознав в ней соперницу. Никто, кроме Изабель, не заметил, что эти двое даже в одежде предпочли одни и те же цвета.

Через некоторое время д’Эспри отыскал скамейку, которую незадолго до этого облюбовала Сабина. Ответив на вопросы короля, он отправился на поиски баронессы и застал ее беседующей с графом де Дрё. Хорошо, что в саду было темно и он смог остаться незамеченным…

Закрыв глаза, Габриэль откинулся на спинку скамьи. Он едва сдерживал желание громко зарычать. Когда-то он влюбился в красивую девочку, теперь же перед ним была роскошная загадочная женщина, приближенная королевы. Но неизменными остались бездонные, до боли родные глаза. А с какой трогательной радостью она улыбнулась, вспомнив о конных прогулках!

Играя желваками, Габриэль глухо застонал. Он-то думал, что его страдания остались в прошлом. Какая наивность! Стоило ему лишь взглянуть Сабине в глаза, и его любовь снова стала реальностью.

«Самая лучшая реальность», — вспомнил он, и печальная улыбка тронула его губы.

С губ Габриэля сорвался восторженный крик. Шевалье спрыгнул с широкогрудого коня и, сцепив пальцы рук на затылке, жадно уставился на безмятежное море, сверкающее ослепительной лазурью в лучах полуденного солнца. Он три дня глотал дорожную пыль и теперь с наслаждением вдыхал свежий морской воздух, с любопытством рассматривая раскинувшийся у подножья горы суетливый город-порт Марсель. Узкая бухта, глубоко врезавшаяся в сушу, напоминала ему короткий чулок, брошенный на краю кровати. Ухмыльнувшись этому не вполне поэтичному сравнению, Габриэль перевел взгляд на грозные башни древнейшего на галльской земле аббатства Сен-Виктор. Седая колокольня, будто заметив его внимание, отозвалась приветственным зычным благовестом.

Но больше всего Габриэля удивил непроходимый частокол мачт, заполнивших бухту. Надо же, сколько в мире непосед, предпочитающих опасные плавания уютному очагу жилищ! Рассматривая круглые нефы, юркие галеры и рыбацкие лодки, Габриэль не заметил, как обошел гавань. Лишь урчание в животе напомнило ему о том, что уже давно пора подкрепиться. Молодой человек, всегда отличавшийся превосходным аппетитом, а после продолжительной болезни и подавно, не стал противиться своим желаниям. К тому же где, как не в харчевне, можно узнать свежие новости?

Габриэль выбрал приличный трактир подальше от зловонного и шумного порта и, войдя туда, очутился в приятной прохладе. Запах сдобренного чесноком мяса, дразня, ударил ему в ноздри. Шевалье сглотнул обильную слюну и приостановился, привыкая к сумраку после яркого солнца. У огромного очага с тлеющими углями властно покрикивал на слуг здоровяк с кудрявой смоляной бородой.

— Любезный, подскажи, не отправляется ли в ближайшее время какой-нибудь караван в Иерусалимское королевство?

— Господин рыцарь собирается совершить святое паломничество? — Алчно оценивая состоятельность гостя, трактирщик скользнул взглядом по кресту, нашитому на его плече.

— Я задал вопрос! — И Габриэль для убедительности бросил ему пару денье, которые тот поймал с проворством фокусника.

Но тут хвастливая бравада пьяного матроса, приправленная крепким словцом, перекрыла разноязычный гомон людного зала.

— Цыц! Давно я не пинал тебя под зад? — заревел хозяин на моряка, будто медведь, повернувшись в сторону вмиг притихшей публики, и тут же, сменив выражение лица, рассыпался в извинениях перед благородным клиентом: — Простите этих грубиянов. Каждый день на берегу может стать для них последним… Отвечаю на ваш вопрос. Через несколько дней в Акру отправляется большой караван с купцами, рыцарями и мирными пилигримами.

— Понятно. — Габриэль, указав на столик с кувшинами, жестом велел ему налить вина. — Есть ли интересные новости из-за моря?

— Еще какие! Недавно немцы и фламандцы при поддержке армии Жана де Бриенна начали осаду Дамьетты. Решили, так сказать, взять сарацин за египетские жабры, — хрипло рассмеялся трактирщик собственной шутке.

— Значит, из огня да в полымя, — ответил шевалье на собственные мысли и, скривившись от кислого вина, приказал: — Приготовь для меня просторную комнату, только без клопов, и чтобы белье было чистое. И налей хорошего вина! Разве можно пить эту кислятину? Подай сочный кусок жареного окорока со свежим хлебом, овощи, сыр и что там еще у тебя есть. Главное — быстро!

Расплатившись, Габриэль устроился за крепко сколоченным столом возле оконца с видом на крохотный кусочек моря и прислушался к болтовне моряков. Многие говорили о Дамьетте. Разглядывая публику в ожидании обеда, шевалье перехватил вожделенные взгляды трактирных девиц и ухмыльнулся. Но те и не подумали скрывать свое восхищение. Суконная котта в крупную клетку подчеркивала мощные плечи шевалье, перевязь с мечом ладно обхватывала узкие бедра. Даже свежий шрам вдоль уха не уродовал Габриэля, а лишь добавлял ему романтической воинственности. С таким можно лечь в кровать и без денег!