Из допросной выхожу одна — инквизитор, согласно протоколу, телепортируется и я застаю его уже в дежурной, задумчиво склонившимся над чашкой чая.

— А ведь вы ему симпатичны, мисс Локуэл, — зачем-то сообщает он мне.

— Мне нет никакого дела до его симпатии, — пожимаю плечами я.

Лекарь ни при чем. Я констатирую это с некой затаенной грустью, предчувствуя растущее количество работы. Можно, конечно, допросить гвардейцев, но тогда мой интерес к этому делу станет достоянием общественности и может привлечь излишний интерес.

А инструкций от Лоуренса пока не поступало.

— Вам-то, может, и нет никакого дела, — продолжает гнуть свою линию Вальтц, — но он ведь решил, что вы допрашиваете его из-за встречного интереса.

— Что за чушь, — фыркаю и тут же осекаюсь: а ведь…

— А ведь это удобно, — транслирую свою мысль инквизитору и, подначеная вопросительным взглядом, делюсь соображениями, — давайте так и оставим, Вальтц. Я предпочту дождаться выводов Лоуренса, прежде чем предпринимать дальнейшие действия. К тому же… — озадаченная странным фактом, я замолкаю.

Да и что тут говорить, когда ты внезапно осознаешь, что теперь все ниточки сходятся на тебе. И дело Вермейера в сейфе, и копия протокола осмотра места его убийства.

Инквизитор, кажется, тоже ловит внезапно изменившуюся атмосферу в помещении. Он как-то незримо подбирается и спустя миг в дежурной звучит очень тихий вопрос:

— В чем дело, мисс Локуэл?

От звуков мужского голоса я ежусь, как от промозглого зимнего ветра. Странно как — с каких пор я так реагирую на инквизиторов?

— Вальтц, понимаете…

Мой рассказ занимает не так много времени. Вкратце описав все, во что я так потрясающе влипла, я замолкаю, ожидая выводов. Но их не следует — инквизитор, дослушав все, что я хотела ему сказать, задумывается и даже на оклик не реагирует — смотрит в чашку с чаем и молчит. И, лишь когда, отчаявшись получить ответ, я отхожу к окну, внезапно оживает:

— Знаете, мисс Локуэл, я должен связаться с Максвеллом. Он предложит решение.

Мне до жути хочется узнать, почему инквизитор пришел к такому выводу. Но вместо этого с моих губ срывается другой вопрос.

— Как давно вы его знаете?

— Риндана? Почти десять лет.

Ответ ошеломляет, но удивляться я не спешу. Задумчиво смотрю на темноту за окном, понимая, что не зря все-таки мужчины оказались здесь. Особенно учитывая встречу Максвелла с Хиллом в Нойремштире… Интересно, прошлые инквизиторы уволились по своему желанию или же… их попросили?

— И часто работаете вместе? — свои соображения я предпочитаю оставить пока что при себе.

Вальтц, откинувшись на спинку стула, внимательно изучает мое лицо и, наконец, кивает:

— Случается.

— Разъездная работа способствует?

Губы мужчины искривляются в ухмылке:

— Знаете, мисс Локуэл, я склонен согласиться с Ринданом в том, что вы умны. Так что же вам известно?

Улыбку я возвращаю.

— Ровно то же, что и вам. Но если посвятите в остальное…

— Исключено, — инквизитор мотает головой, — давайте пока остановимся на насущном.

Домой я приезжаю следующим вечером. В животе зазывно урчит и Терра, услышав это, сразу же направляет меня на кухню.

— Сегодня куриный суп с лапшой, — передо мной со стуком опускается тарелка с золотистым содержимым, присыпанным нарезанным укропом, — на второе отбивные с кашей. Ешьте, мисс Локуэл, я приготовлю вам ванну.

Мои слабые возражения не учитываются — горничная скрывается за дверью, оставляя меня наедине с едой.

Неспешно черпая ложкой прозрачный бульон, я не тороплюсь выныривать из рабочих дел. Ненадолго зависаю над странным разговором с Вальтцем и как-то незаметно для себя переключаюсь на лекаря.

Переведен из Нойремштира. Интересно, насколько тесно он сотрудничал с нойремштирским управлением? Возможно, просто приглашался в крайних случаях — как у нас, а, может…

Внезапная догадка заставляет меня вздрогнуть и я застываю с не донесенной до рта ложкой.

Может ли он знать о кадровых перестановках в местном управлении? Маловероятно, если не входил в штат. А если входил?

Терра, выбежавшая из ванной, молча наблюдает за моими быстрыми сборами. Я даже крепостной экипаж не вызываю — довольствуюсь местным: время дороже. Перед тем, как обуться, вспоминаю важное — и, взбежав по ступенькам, нахожу в стопке бумаг на столе копию протокола допроса. Раз уж дело поворачивается таким боком, то у меня в рабочем сейфе ему будет безопаснее.