— Почти? — заламываю бровь я.

— Почти, — дипломатично уходит от ответа он.

Дребезжание тележки мы слышим оба и обмениваемся хищными взглядами.

После обеда я собираю вещи, чувствуя легкую грусть от необходимости скорого отъезда. Но за пять лет я уже привыкла и к коротким отпускам, и к невозможности уехать далеко от крепости: мало ли что может случиться?

Максвелла опять посещает портье. Получив пару разноплановых конвертов, инквизитор ознакамливается с их содержимым, а затем просит огнеупорный поднос и спички. О том, что у него на уме, догадываться не приходится — я и сама так часто делаю, вместо свечи используя камин и чувствуя удовлетворение от процесса.

— Ты не задаешь вопросов, — удивленно замечает Риндан, когда от писем на подносе остается лишь пепел.

Складывая платье, я пожимаю плечами:

— Не привыкла. К тому же, тебе виднее, что делать со своей перепиской.

Комментариев по поводу моего ответа не следует и, уложив последние вещи, я затягиваю шнуровку, украшая ее тонкой защитной вязью. Мои неловкие пассы привлекают самое пристальное внимание.

— Как интересно, — Максвелл, наклонившись, долго изучает защиту, — необычная вязь. Откуда?

— Отец научил, — сдаю я, — ставить несложно, снять можно в два счета, но это если знать, где приложить силу.

— Покажи, — почти требует Риндан и в его глазах зажигается мальчишеский огонь первооткрывателя.

Приходится подчиниться. Пользуясь тем, что до отъезда ещё полчаса, я десять минут посвящаю объяснению тонкостей данной защиты, заодно демонстрируя самый легкий способ снятия. Инквизитор рвется попробовать — и приходится сообразить подобную сеть и для него. Но все не так просто — мужчина пыхтит над защитой до тех пор, пока портье не извещает о том, что экипаж подан. И лишь тогда Риндан встает с пола, забрасывает на плечо обе наши сумки и направляется в прихожую, бросив через плечо:

— В дороге попробую!

Дилижанс катит по проселочной дороге и заснеженные лапы елей проносятся совсем рядом с окном. Но мне до них дела нет — Максвелл корпеет над заклинанием, раз за разом терпя поражение.

— Ну смотри, смотри — здесь же все просто! — заливаюсь смехом я и одним движением пальца разрушаю сеть.

Риндан внимательно наблюдает за моим жестом и, стоит мне восстановить защиту, пытается его повторить. Но нет: сеть — заклинание упрямое, и в этот раз, кроме потрепанной самооценки оно награждает инквизитора ещё и ощутимым ударом силы, сравнимым с электрическим разрядом. Мужчина этого не ожидает — охнув, одергивает руку и ошеломленно смотрит на меня, а я сползаю с сиденья на пол, заходясь в новом приступе смеха.

Наконец, бой закончен. Победитель, коим на этот раз признано заклинание, определен, а проигравший в неравной схватке инквизитор занимает место рядом со мной, сокрушенно качая головой.

— Мейделин, ты полна секретов.

— Как и любая другая женщина, — улыбаюсь я.

— Любая другая с тобой не сравнится, — бросает двусмысленную фразу инквизитор и замолкает, задумавшись. Я тоже не тороплюсь отвечать и наслаждаюсь видом заснеженного леса.

Останавливаемся мы на уже известном мне постоялом дворе. Здесь, как и по дороге в Нойремштир, я обнаруживаю ярмарку. Следуя по уже знакомому маршруту, я внезапно останавливаюсь, привлеченная тусклым мерцанием украшений.

Лавка ювелира небольшая, но неизвестный мне умелец, несомненно, талантлив — раскрыв от удивления рот, я изучаю небольшие серебряные сережки, выполненные в форме розочек. В середине каждого цветка, тускло посверкивая, отливает голубизной крошечный топаз.

— Хотите примерить? — предлагает продавец.

— Нет! Запаковывайте сразу, — я уже тяну из кармана кошелек.

Наблюдая, как сережки аккуратно убирают в замшевый мешочек, я вскользь изучаю ассортимент. Взгляд почему-то цепляется за подставку с кольцами — грубые, почти мужские перстни сменяются более изящными кольцами с созвездиями кристаллов. И лишь одно колечко привлекает мое внимание — тонкое, выполненное из черненого серебра, оно украшено лишь одним небольшим аметистом.

Изысканное. Тонкое. Слишком красивое для этой россыпи безвкусицы.

Я с сомнением кошусь на свои пальцы — на работе украшения запрещены: заклинания, которыми мы пользуемся, способны любой металл превратить в порошок. И когда носить…

— Вам показать что-то еще? — продавец протягивает мне мешочек и, безошибочно определив причину моего интереса, тянет к себе подставку, — может, все-таки примерите?

— Мейделин? — практически одновременно прилетает сзади.

Отпрыгнув назад, я мотаю головой:

— Нет, спасибо, — и, обернувшись к Риндану, демонстрирую ему мешочек, — вот, взяла для сестры.

Инквизитор понимающе кивает, а я, поручив его заботам приобретение, все же отправляюсь по назначению.

В Лаерж мы приезжаем чуть раньше восьми и, когда дилижанс замирает перед калиткой, я неверяще гляжу на дом. Он будто не мой — из трубы весело валит дым, дорожка, ведущая к крыльцу, расчищена, а окна на первом этаже празднично светятся.