— Не стоит, — добродушно улыбаясь, инквизитор машет рукой, — тем более, что мне совсем рядом.

— Что, соседняя улица? — шучу.

— Поближе будет, — фыркает Вальтц и я все-таки оборачиваюсь.

Как раз для того, чтобы посмотреть, куда он указывает.

Соседний дом как ни в чем не бывало радует глаз протоптанной дорожкой и весело дымящейся трубой. Я встряхиваю головой и смотрю ещё раз.

Нет, не показалось.

— Вальтц, вы мой сосед? — озвучиваю очевидное.

Инквизитор тихо хмыкает:

— Не только я.

Договаривать ему не приходится — я уже понимаю.

— Риндан, да? — прикрываю глаза.

— Да, — тихо, в тон мне, сообщает мужчина и, будто торопясь, добавляет, — в общих делах мы стараемся держаться вместе.

Я качаю головой:

— Мне стоило догадаться по общему кабинету.

Разговор гаснет сам собой. Ещё раз окинув взглядом невзрачное строение, в котором, как оказалось, все это время обитали мои коллеги, я оборачиваюсь и смотрю на свой дом. В кухне горит свет — я вижу это даже сквозь ветви яблони, растущей прямо у окна.

— Вам пора, мисс Локуэл, — напоминает Вальтц.

— Да-да.

Комментировать ничего не хочется, задавать вопросы — тоже. При мысли о том, что все это время Риндан был от меня на расстоянии вытянутой руки становится откровенно не по себе. Я уже даже не удивляюсь — понимаю, как много недоговорок было между нами в эти несколько дней.

Дома уютно. Коридор заполнен приятным теплом, половик у двери радует чистотой. Но особого внимания на все это я не обращаю — сбрасываю сапоги, вешаю на крючок шубку и, игнорируя домашнии тапочки, прохожу на кухню.

Терра приветственно кивает мне, впрочем, не отрываясь от своего основного занятия. Глядя, как крепкие девичьи руки с тонкими запястьями месяц тугое тесто, я задумываюсь о некоторых несостыковках, вызванных разговором с инквизитором.

— Я борщ приготовила, — радует меня новостями горничная, — будете, мисс Локуэл?

Я качаю головой и присаживаюсь на краешек стула. Через окно видно соседний дом и замершего у крыльца Вальтца. Мужчина не торопиться заходить внутрь — наоборот, он почему-то пристально изучает ступеньки, ведущие к крыльцу задней двери. Неужели обнаружил что-то интересное?

Задумываться над этим мне не хочется, равно как и рассуждать о том, почему инквизитор не на работе. Подхватив сумку, я взбегаю наверх и уже через несколько минут, сменив штаны и свитер на домашнее платье, замираю за столом перед планшетом. Тубус с картой находят свое место рядом — и первым же делом я разворачиваю ветхий пергамент: рассказ Вальтца разбудил во мне любопытство.

Инквизитор, сам того не желая, дал мне многое — и основное, конечно же, пролетело мимо. Система коммуникаций Лаержа, как выразился мужчина, действительно обширна. Открыв от удивления рот, я изучаю переплетения коридоров уже более осмысленно, обращая внимание на необычные повороты, заканчивающиеся тупиками и на странные двойные линии, одна из которых ведет не туда. Особое внимание привлекает фонтан — а точнее, линия, пролегающая точно под ним. Удивительное совпадение… если это совпадение.

А если нет?

Сделав заметку в планшете, я решаю перейти к более насущному вопросу. Для ответа на него мне нужен человек — и я зову Терру. Девушка, вытирая полотенцем руки приходит тогда, когда я заканчиваю фиксировать карту на столе.

— Да, мисс Локуэл?

— Скажи, — я подманиваю горничную ладонью, — где располагается дом Морриса?

Терра думает недолго — уже спустя минуту тонкий палец с коротко остриженным ногтем упирается в прямоугольник дома на севере.

— Вот. Только… — она мешкает.

— Что?

— Наверное, карта старая, — морщится девушка, — теперь там не один дом, а два. Один из них занимал мистер Моррис, другой принадлежал его матери.

— Матери?

— Покойной. Он пустовал.

Вот как, значит. Я изучаю две линии, берущие свое начало с противоположных сторон дома, следующих через весь город и оканчивающихся под четким прямоугольником крепости. Значит, в доме пособника инквизиторов есть вход в катакомбы. Понятно теперь, куда носили дела.

Отпустив Терру, я, наморщив нос, стараюсь как можно точнее вспомнить слова инквизитора. Кажется… нет, не так.

“если бы мы выносили дела через центральный вход крепости…”

Всё. Сошлось.

Я отбрасываю перо и в порыве эмоций закрываю руками лицо. Дело, которое всего несколько минут назад представало передо мной невнятными намеками, теперь собрано в логичную цепочку, четко и ясно отображающую всю последовательность действий.

Моррис и инквизиторы, которые подделывали дела из архива. Наверняка где-то в доме Гордона хранятся настоящие документы — взамен тех фальшивок, что были вложены в безликие четные папки строгого учета. Роль архивариуса теперь тоже понятна — без его участия вряд ли состоялась подмена. Уж не знаю, как долго они трудились — но работа, судя по всему, проделана основательная.