— Винн, — я придвинулась ближе к нему, молясь, чтобы мне удалось достучаться до мужчины, который когда-то утверждал, что любит меня. — Расскажи мне, что случилось. Что происходит?

— Я пытался. Я действительно хотел. Если бы я смог приручить человека, мы были бы спасены... — когда он снова посмотрел мне в лицо, я его совсем не узнала. Встав, он провёл руками по брюкам. — Но я не смог, и вот мы здесь.

Мой разум пошатнулся, извергая образы раненого человека, пришпиленного к стене в подвале Винна. Мёртвые и бездушные глаза. Трепещущее, неровное сердцебиение. Он шевелил потрескавшимися губами, словно хотел что-то сказать, но из лёгких вырвался лишь хрип.

Ждала ли меня такая судьба? Сначала Круор, а теперь это?

Холодная оболочка человека, которого я когда-то знала, бросила мне через плечо, уходя:

— Сегодня мне нужно присутствовать на заседаниях Совета. Завтра мы начнём работу.

ГЛАВА 27

НОК

Два мучительных, бесконечных дня. Именно столько времени нам потребовалось, чтобы вернуться в Круор. Каждая минута, уходящая сквозь пальцы, была порезом на моей коже. Напоминание о том, что я сделал. Я шёл без остановки, таща братьев день и ночь к нашему дому. К единственному проблеску надежды на возвращение Лины. Мы не спали. Мы ничего не ели. Никто не жаловался. Никто не произнёс ни слова. Им и не нужно было, я чувствовал каждую унцию их горя, видел, как гнев переполняет их глаза, слышал каждую невысказанную правду, вертящуюся на их языках.

Лина была семьёй. И член нашей семьи исчез.

Мы ворвались в двойные двери Круора как раз в тот момент, когда луна взошла на небеса. Эмилия заметила наше возвращение со своего поста и, прежде чем присоединиться к нам, послала несколько теней вперёд, разнося весть — Нок дома.

Когда я ворвался в фойе, все убийцы уже ожидали нас. Взгляды, устремлённые на меня, были неподвижными. Только Дарриен шагнул вперёд, его усталый взгляд метался от щупальца к щупальцу. Мои тени ни разу не отступили. Мы и так потратили слишком много времени на дорогу. Нам нужен был план. Мне нужно было добраться до Лины, пока не стало слишком поздно.

— У нас есть работа.

Гнев тяжело кипел в моей груди, но я заставил себя говорить спокойно. Даже сейчас. Убийцы бочком подошли поближе, в их глазах назревали вопросы.

— Мы не знаем точного местоположения Хайрата, только то, что он находится к западу от Китского леса. Если мы выйдем сейчас, то сможем...

— Подожди-ка минутку... Хайрат? — мышцы на шее Дарриена напряглись. — Логово Заклинателей, в которое никто никогда не проникал? Кто дал нам такую опасную работу?

— Я дал.

По всему фойе открылись рты, и над потрескивающим огнём в камине послышались тихие вздохи. Дарриен несколько раз моргнул, прежде чем зажмуриться.

— Но почему?

Стиснув зубы, я боролся за контроль над своими нарастающими эмоциями. Мне нужны были немедленные действия моих собратьев, а не миллион вопросов. Чем дольше это продолжалось, тем большей опасности подвергалась Лина.

Кост положил руку в перчатке мне на плечо и пристально посмотрел на Дарриена.

— Одного из наших похитили. Если мы не будем действовать быстро, скорее всего, она умрёт.

Умрёт. Потрясенное выражение лица Лины всплыло в моём сознании. Гнев и агония боролись в желании поглотить меня, но если я собирался спасти её из неприступной крепости, мне нужно было сохранить рассудок. Сохранить контроль.

— Кого похитили?

Дарриен потрогал кожаный ремешок на груди, удерживающий лук на спине. Убийцы зашуршали у перил, каждый из них жаждал узнать, кто пропал. Ради кого я готов был пойти на войну.

Я потянулся к кольцу на пальце и повернул его так, как сделала бы она.

— Лину.

Голоса соперничали друг с другом, недовольства терялись в какофонии криков.

— Она не одна из нас. С чего вдруг это стало иметь значение?

— Она пыталась убить Коста!

— Нок, что она с тобой сделала?

Я стукнул кулаком по стене, принуждая всех замолчать.

— Лина — одна из нас. Конец истории.

— Ты воскресил её?

Дарриен скрестил руки на груди. Твёрдые янтарные глаза раскрыли правду ещё до того, как я успел заговорить, и он поморщился.

— Нет. Она не убийца. Но я люблю её, — слова сорвались с моего языка раньше, чем я успел усомниться в них.

Они казались невероятно правильными, и тяжесть в моей груди одновременно уменьшилась и усилилась. Правда, наконец, прозвучала, но только чтобы быть растраченной напоминанием, что её здесь не было со мной, чтобы услышать это. Что мои братья услышали мою исповедь первыми, когда на их месте должна была быть она.

По залу прокатился тихий ропот. Дарриен зашипел, проводя рукой по своим завитым теням.