Дым пополз вверх по краю её сверкающей алебарды, и она одарила меня садистской ухмылкой, а после резко развернулась и парировала очередную тварь. Иов встал сбоку от неё и безошибочно вонзил топор в лоб копии.

Я хмыкнул в знак благодарности, и вновь выстрелил ещё одним шквалом клинков. Ещё один столп дыма, копии исчезали. Несколько кинжалов миновали барьер из копий и ударились о щит Винна, и четыре глаза закрылись.

Осталось два. Я взглядом скользнул мимо него к Лине. Не двигаясь, она следила за продвижением своего Миада по полю боя.

Пригнувшись к земле, я приготовился бежать к Винну, нанося по пути серию ударов клинками, чтобы, когда барьер рухнет, я уже был на нём.

У меня ничего не вышло.

Тошнотворный треск когтей, вонзающихся в плоть, запел в воздухе. В нескольких метрах от меня Иов упал на колени. С тяжёлым рёвом тварь вырвала когти из его раздробленного плеча и встала на дыбы, вознамериваясь закончить работу.

— Нет! — закричала Эмилия громче водопада.

Схватив алебарду двумя руками, она бросилась вперёд и пронзила бок твари.

Вместо тумана на землю хлынула кровь. Сила удара сбила кошку с лап, и оставшиеся копии разлетелись вдребезги.

Оставив Мику пришпиленной к земле, Эмилия отступила к раненому брату.

— Иов. Иов, нет. Иов...

Слёзы покрывали её лицо. Струйка крови потекла из его рта к подбородку, но он сумел дрожащей волной врезаться в её тело.

— Мика! — Рэйвен выскочила из-за спины Винна, подбежала к твари и окутала воздух темно-красным светом.

Остальные члены Совета замерли, их твари крадучись вернулись к своим хозяевам. Вместо того чтобы вернуться на сторону Совета, Рэйвен и Мика исчезли. Святилище. Царство тварей его им предоставит.

У моих убийц не было такой роскоши. Я не мог поднять их снова.

Ярость подпитывала меня, и мои клинки неизменно взлетели, врезавшись в щит Винна и полностью сломав его. Винн споткнулся, дикие глаза пронзили меня с другой стороны поляны, и я не смог сдержать безумной усмешки, растянувшей мои губы.

— Попался.

Злой и мрачный, он рассмеялся.

— Пока нет.

Несясь ко мне со сверхъестественной скоростью, словно вырываясь из самой тени, Миад взмыл в воздух. Ветер пульсировал под его крыльями, он набирал обороты и нацелился мне в грудь, с готовностью выпустив клыки и когти. Должно быть, он подумал, что я целюсь в Лину, потому что в его глазах горела только ярость. Это была яростная преданность, предназначенная для защиты его собственности.

Время остановилось, когда я понял, что от этого никуда не деться. У меня было достаточно времени только на то, чтобы поднять клинки и проткнуть тварь — а этого я никогда не сделаю.

Оглянувшись на Лину, я упивался её видом в последний раз. "Прости. За всё".

Приготовившись к удару, я держал оружие наготове — но удара не последовало. Плоть разорвалась, но боль не пронзила моё тело. Никакого тепла. Только сырой и металлический запах крови вкупе с телом, упавшим на землю у моих ног. Миад отступил за пределы досягаемости раньше, чем я смог полностью осознать, что произошло. Я опустил взгляд на землю.

Калем.

Всё моё существование сосредоточилось на нём. На глупой ухмылке на его лице и ярко-красных руках, которыми он сжимал живот. Сильный звон опалил мои уши, и я опустился рядом с ним в уязвленном шоке.

— Что ты наделал?

Вены на его шее вздулись, глаза наполнились слезами, он сжал мою руку.

— Иди и приведи её.

Рыдание застряло у меня в горле. Кост и Озиас помчались к нам, скользя на коленях и падая рядом с ним, забыв обо всём остальном. Агония, горячая, ужасная и всепоглощающая, сжигала меня изнутри.

Не Калем. Не мой брат.

Жизнь исчезла из его глаз, и он тяжело опустил голову на землю. Карман его пиджака вспыхнул, и Эффи появилась в вихре криков и мятно-зелёной магии. Она бросила на меня один взгляд, один пронзительный взгляд — полный опаляющего предательства — а потом она расположилась прямо над раной Калема.

Совет бормотал что-то, но это не имело значения.

Я видел только Калема и Эффи. Она завыла, треща клювом, взывая к небесам, и проливая слёзы на его грудь. Пытаясь спасти своего хозяина, она отчаянно изливала магию из своих крыльев.

Калем не двигался.

Душераздирающие вопли вырвались из её маленького тела, и она снова осыпала его магией и слезами.

Он не шевелился. Безмолвный. Мёртвый.

— Калем, перестань шутить, — Озиас молвил сквозь слёзы, и эти нежные слова разрывали мне сердце.

— Вставай. Пожалуйста, встань, — Кост. Мягкий. Умоляющий.

Ничего не произошло. Эффи не останавливалась. А Калем так и не открыл глаза.

Мой брат ушёл.

ГЛАВА 34