— Расскажи мне об этой твари.

Лина повернулась, оторвав взгляд от ухмылки Калема, и стала рассматривать плавающий текст. Её правый глаз дёрнулся.

— Тебе не нужна Гисс. Плата за желания не стоит цены за их получение. К тому же, эта тварь класса С. Не соответствует условиям нашего соглашения.

— Могу ли я пожелать большего успеха у женщин? — кокетливая улыбка Калема смягчила внезапную напряжённость в позе Лины. — Или, может быть, просто успеха с тобой?

Лина закатила глаза.

— В качестве оплаты Гисс, вероятно, попросит твой член на серебряном блюде. Ты готов с ним расстаться?

Лицо Калема стало мертвенно-бледным.

— Нет.

— Похоже, ты лучше всех знаешь плюсы и минусы каждого зверя, — Кост заговорил с Линой, стараясь не встречаться с ней взглядом.

Вместо этого он изучал меня с обдуманным уровнем беспокойства и разочарования, превращая травинки в зелёную мякоть, перетирая их между указательным и большим пальцами.

— Согласен, — Озиас потянулся, вскинув руки к небу. — Я оставляю это тебе, Лина. Я не очень люблю читать. Я бы предпочёл увидеть зверя лично и судить.

— О, мне нравится эта идея. Как насчёт этого, Лина? — Калем подпрыгнул на цыпочках.

Она снова дотронулась средним пальцем до кулона, и книга исчезла. Остаточный образ Гисс опалил ночной воздух. Я всё ещё мог представить ухмылку твари, и то, как её глаза пылали магией, которую мне ещё предстояло испытать.

Лина склонила голову набок.

— Что вы имеете в виду? Сейчас здесь нет никаких тварей, — она указала на щебечущий лес и широкий луг.

Улыбка Калема стала ещё шире.

— У меня есть идея.

Нахмурившись, она встала перед ним.

— Я тебя слушаю.

— Давай устроим небольшой спарринг. Но ты не можешь использовать тварей, которых мы уже видели.

— Спарринг? Давно я уже не… — она замолчала, а затем положила обе руки на бёдра. — А другие правила есть?

Рычание застряло у меня в горле. Это была очень плохая идея. Если Калем потеряет контроль и причинит боль Лине, мы потеряем Заклинателя, а мне нужно было узнать больше о Гисс. Или, что ещё хуже, она надерёт Калему задницу, как сделала это с Костом. Мой взгляд метнулся к первому из нас, кого она встретила, и осмотрительно спокойное выражение лица Коста не смогло скрыть его стиснутую челюсть.

Но Лина стояла прямо, едва заметная усмешка тронула уголки её губ, а в глазах вспыхнул огонёк. Это был шанс увидеть, что у неё есть в арсенале. Проблеск того, кем она была. И это знание я всегда мог держать как туз в рукаве. Кост и раньше был сам по себе, но если она предпримет здесь что-нибудь кардинальное, я убью её и уговорю другого Заклинателя найти мне Гисс.

Но огонь Лины… Откуда он взялся? Я хотел это знать. Должен был знать.

Кост согнул руки.

— Я настоятельно не советую этого делать.

— Что? Почему? — Калем бросил на него раздражённый взгляд. — Я буду осторожен, клянусь.

— Ты не можешь себя контролировать. В конце концов, ты сделаешь ей больно.

Лина вздёрнула подбородок.

— Я могу о себе позаботиться.

— Дело не в твоих способностях, — отрезал Кост. — Речь идёт о Калеме и его неспособности проявлять самообладание.

— Обещаю, всё будет хорошо. Чисто для практики

Кост и Калем посмотрели на меня. Я медленно встал, и выражение лица Калема сменилось укором, как если бы он ожидал, что я полностью отброшу эту мысль.

— Никаких опасных для жизни травм, — повернувшись к Лине, я поймал взгляд её карих глаз. Озорство тронуло её улыбку, но она снова повернулась к Калему, не сказав ни слова. — Никаких других правил.

— Будет весело, — с этими словами Озиас резко повернулся лицом к пустому лугу на другой стороне нашего лагеря. — Настолько большой подойдёт?

— Меня устраивает. Но, ты же знаешь, что я хорош в замкнутом пространстве, — Калем склонился лбом ко лбу Лины.

Она ухмыльнулась.

— И я тоже.

Впервые в жизни я увидел, как покраснел Калем. Озиас разразился хохотом, когда Лина направилась к поляне, слегка покачивая бёдрами. Кост пробормотал что-то себе под нос, пересев к Озиасу, и его спина напряглась. Адреналин гудел в моём теле, и во мне пробудилось тревожное желание защитить её. Она понятия не имела, во что ввязывается. Застать Коста врасплох — это одно. Но столкнуться в лоб с Калемом? Его смертоносность была бесспорной — он не испытывал никаких моральных угрызений совести в своей работе. Были даже моменты, когда он наслаждался этим.