Калем снова рванулся вперёд, и из его рук посыпался шквал чёрных как смоль теневых клинков. Созданные из тьмы богом смерти, эти клинки могли пронзить почти всё. Они понеслись прямо к неподвижному телу Лины. Один за другим они врезались в её щит.

Тварь у её ног закрыла ещё шесть глаз.

Лина вздрогнула, когда ещё один клинок врезался в купол. Пот проступил у неё на лбу, и тварь закрыла ещё один глаз. Осталось два молочных глаза. Что произойдёт, когда все веки закроются? Это хорошо? Или плохо?

— Калем!

Так больше продолжаться не могло. Мёртвый Заклинатель был хорош только тогда, когда мы заполучим себе тварей. Более того, я не мог вынести мысли о том, что она будет ранена или, что ещё хуже, умрёт.

Нет. Дело не в этом. Это не могло произойти. Речь шла об ответственности. Я обещал, что мои люди не причинят ей вреда. Вот и всё. Ногти на левой руке заострились, пальцы задрожали.

Взгляд Коста на мгновение упал на мою руку. Поморщившись, он перевел своё внимание на схватку.

— Ты уверен?

Нет. Я совсем не был уверен. Мои ногти заострились ещё сильнее, а пульс забился в пустой ладони. Взывая. Я не хотел отвечать, но если Калем не сможет выполнить приказ, если он будет слишком погружен в азарт охоты, чтобы повиноваться…

Мне уже приходилось держать своих товарищей на расстоянии вытянутой руки. Что-то подобное только оттолкнёт Калема ещё больше. Мне нужен был этот хрупкий баланс, который я нашёл — лидер, но не совсем друг, близкий и всё же недостаточно близкий — чтобы выжить. Если я разрушу его доверие, то потеряю его. Между нами было слишком мало, чтобы удержать его. Я позаботился об этом, просто хотя бы для того, чтобы обезопасить его.

Его мрачный смех повис в воздухе и заставил мои пальцы пошевелиться. Он не остановится. До тех пор, пока не победит. Впрочем, даже если он убьёт её, у меня никогда не появится шанса приблизиться на такое расстояние.

Ногтями, похожими на кинжал, я прорезал тонкую линию поперёк ладони правой руки. Кровь собралась в моей линии жизни, ожидая исполнения моей воли. Кровь мастера гильдии. Она закружилась и превратилась в закалённое лезвие, гораздо более сильное, чем тени, парящие на краю моих пальцев.

— Нок, — Озиас схватил меня за плечо, его обеспокоенный взгляд метнулся к моему оружию.

Наконечник оказался зазубренным. Опасное оружие для врагов, но для моих братьев… Если мой клинок встретится с кожей Калема, зов его предводителя заставит его подчиниться. Ему придётся подчиняться моим приказам, пока остатки моей крови не покинут его организм. Быть лишённым свободы воли… Я только однажды видел, как Талмейдж использовал силу, и ужасные крики поражённого убийцы всё ещё преследовали меня. Поступить так с Калемом…

Желчь поднялась к горлу. Он никогда не простит меня, но если он не послушается, мне придётся заставить его выполнять мои приказы. Мне нужна была эта тварь.

Мне нужна была живая Лина. "Пока что", — добавил я самому себе.

На лугу Калем бежал от Кинаны и Капро. Они гнались за ним, кружась друг вокруг друга и извергая воду и ледяной воздух. Каждый выстрел промахивался, едва целуя подошвы его ботинок, но, так и не поймав его за ногу. Подмигнув, он прокрался сквозь тени и появился позади Лины. Сильные руки вонзили клинок в барьер по самую рукоять. Резкий треск затопил луг, и колени Лины ударились о землю. Чудовище невозмутимо закрыло ещё один глаз, нож выпал из хватки Калема и заскользил по траве.

Он рванул к ней, и лезвие, зависшее над моей ладонью, поднялось на несколько сантиметров выше.

— Если он прорвётся...

Я не мог объяснить растущую потребность защитить её. Мне хотелось выбежать на поляну и остановить Калема. Использовать чёртов кровавый клинок, если понадобится. Я не мог позволить ему причинить ей боль.

— Калем! — крикнул Озиас.

Кост застыл рядом со мной. Он и раньше видел кровавый клинок в действии.

Я сделал несколько шагов вперёд. Низко присел на корточки. Приготовился к броску.

Калем не ответил. Не сводя глаз со сверкающего клинка перед собой, он даже не обратил внимания на змей в траве. А они-то о нём не забыли. Кинана затопила всё пространство водой. И когда Калем низко наклонился, чтобы подхватить оружие, Капро дала волю ярости. Лёд сковал воду в мгновение ока, обездвижив левую ногу Калема и заставив его полностью замереть.

Вытаскивая из тени новые ножи, он погружал лезвие за лезвием в ледяной столб, окруживший его ногу, но с каждой трещиной, которая появлялась, Кинана и Капро повторялись.