Сдерживая радостные крики, я бросила быстрый взгляд через плечо, чтобы ещё раз взглянуть на Нока. Широко раскрыв глаза и плотно сжав челюсть, он напрягся под напором Гранди. На шее у него вздулись мускулы, пальцы дрожали. Отрешённость, которой он обладал раньше, исчезла, и в его напряжённом взгляде не было ничего, кроме беспокойства.

Сердце защемило. Жаль, что ради такого взгляда мне пришлось подвергнуть свою жизнь опасности.

Повернувшись обратно к Миаду, я медленно расстегнула пояс своих бриджей. Миад склонил голову набок, разглядывая хитроумное устройство из чёрной кожи. Низкий предупреждающий рык вырвался из его горла.

"Это не оружие. Я обещаю". Свернув ремень, я сунула его в рот между зубами. Ни единого звука. Я глубоко вздохнула и сосредоточилась на царстве тварей. Моя сила хлынула наружу, пульсируя в ритме моего сердца. Миад стоял передо мной, низко пригнувшись к земле. Напряжение собралось во всех его мышцах, и он посмотрел на моё левое плечо. Закрыв глаза, я впилась зубами в пояс.

Я услышала всплеск грязи, когда он сделал выпад. Я затылком ударилась об землю, от силы удара я открыла глаза, и ослепляющий жар хлынул из моего плеча. Его клыки легко погрузились в плоть. Мир выскользнул из-под меня, и боль размыла очертания деревьев и неба, смешивая цвета так, как не должно было быть возможным.

Где-то далеко Нок выкрикивал моё имя. Как же он ухитрился работать голосовыми связками, несмотря на серьёзность Гранди, было выше моего понимания. Пока я не закричу, это не имело значения. Я была добычей Миада. Я должна была подчиниться. Пусть его вязкая слюна просочится в мой организм и соединит нас, чтобы он смог изучить моё прошлое и определить мою ценность.

Шаг третий.

Тёмные пятна заполонили моё зрение. Вместе с его слюной пришла медленная, жгучая агония, которая растеклась по моим венам. Жар протаранил мой череп, и густые слёзы хлынули из глаз. Джунгли исчезли. Всё, что я могла видеть, это воспоминания. Голубая магия свободно струилась вокруг меня, формируя бушующие огни, которые выстроились вдоль длинной и бесконечной тропы. Пламя лизало мою кожу, и я боролась с желанием закричать. Единственный выход был через всё это. Я сделала несколько осторожных шагов, сдерживая крики, когда огонь прожёг мой разум. Миад тщательно изучил мои худшие поступки. Они играли на повторе, и моё сердце содрогалось, пока я наблюдала за каждой сделкой с тварями, которую я когда-либо совершала. Каждое невинное создание, которое я отдала в недостойные руки.

Яростное голубое пламя разгорелось ярче. Горячее. У меня всё внутри сварилось. Миад был зол. Но я должна была продолжать идти, продолжать просеивать каждый плохой выбор, который я когда-либо делала. Если я не смогу посмотреть себе в лицо, мой разум превратится в пепел.

Видения менялись. Появился окровавленный Кост со сломанными, скрюченными пальцами. Мои собственные руки пульсировали зеркальной болью. Я совершала подлые поступки, чтобы выжить, и Кост был не первой моей жертвой. Появилось бесчисленное множество других образов. Каждая рана, которую я причинила, снова вспыхивала в моих собственных конечностях. Моё тело было избито и покрыто синяками, но это было ничто по сравнению с тем, что я сделала.

Но я сделала это ради выживания. Слёзы лились безудержно. Это было такое пустое оправдание. Даже сейчас это казалось таким хрупким. Таким разрушаемым и ужасным. Почему их страдания, их боль были необходимы?

Мне пришлось это сделать… Если бы не Винн… Воспоминания подскочили, как будто их ударило током. Яростное пламя хлестнуло меня, и внезапно я снова оказалась там. Стояла в нашей спальне, пока Винн мирно спал. Мы только что были вместе, и моя кожа всё ещё была тёплой от его прикосновений. Я выскользнула из-под простыней за водой, когда его дневник привлёк моё внимание. Обычно он держал его запертым в своём кабинете, и моё наивное, молодое "я" надеялось, что он будет наполнен размышлениями обо мне. О нашей любви.

Как же я ошибалась.

Я откинула кожаную обложку и пролистала страницы, останавливаясь, чтобы прочитать заметки об ингредиентах для укрощения тварей или чужеродной магии. Но чем дальше я читала, тем мрачнее становились его записи. Некогда красивый почерк стал корявым и беспорядочным. Его мысли были бессвязными, сумбурными, тёмными. Он писал о неудачных приручениях. О впечатляющей воле человека.

Я захлопнула дневник. Положила его обратно на тумбочку и забралась в постель, так и не взяв свою воду. Я крепко зажмурилась и заставила себя забыть, сознательно не понимая. Прижалась к нему, желая получить утешение от единственного человека, который остался в моей жизни.

Если бы я действовала тогда, возможно, этот человек выжил бы.

Что же я натворила? Как я могла позволить себе так низко пасть? Все оправдания, которые я придумывала, вся ложь, которую я кормила с ложечки, ни одно из них не имело значения. Я не могла вернуть то, что случилось с Винном, Костом или всеми остальными. Я буду жить с этим выбором, раскаиваться по-своему. Но почему я продаю тварей? Это было недостаточно хорошо, и я знала: когда всё это закончится, я уже никогда не продам тварь. Я вернусь в "Полуночный Шут" и попрошу у Деза работу. Хоть что-то. Всё, что угодно, кроме того, чем я стала.

Темнота сдвинулась, посветлела. Мои воспоминания прекратились. Медленно, окружающие джунгли вернулись в поле зрения, и вес Миада на моём теле уменьшился.

"Мне очень жаль". Я сильно прикусила кожаный ремень, сдерживая рыдания. Он втянул клыки и зарычал, резкий выдох тяжело прозвучал в моих ушах. "Клянусь жизнью, я больше никогда не буду сидеть, сложа руки". Он взревел надо мной, и я дёрнулась на месте, пронзённая болью. "Я буду защищать тебя. Я буду защищать всех тварей, если смогу". Он прижался лбом к моему лбу. Когда я выплюнула ремень изо рта, адреналин покинул меня в прохладном порыве, и я начала плакать.