Мой мир замер. За этим маленьким вопросом скрывалось столько всего. Я хотел рассказать ей всё: начиная с правды о том, почему было наложено проклятие, до смысла тяжёлого кольца на моём пальце. Но что толку, если это не сработает? Она заслуживала счастливой жизни, и если она останется со мной, я никогда не смогу её обеспечить такой жизнью.

— Да.

Она вздохнула, опустила руку, положив её на бок, и двинулась вперёд через кусты. Деревья Люмен заполонили пространство перед нами, их гигантские корни смешивались с валунами и плитами блестящего чёрного гранита. Плачущие пряди листьев целовали землю, и Лина отодвинула их в сторону, словно занавес, открывая волшебный оазис.

Спокойная вода озера мерцала в тусклом лавандовом свете сумерек. Пыльно-розовые водяные лилии покрывали поверхность, и случайная рябь от рыб разбегалась по воде. Говорили, что боги благословили пять мест на нашем континенте. Пять священных руин, высеченных из самих небес. Глядя на алтарь, покоящийся посреди озера на одиноком острове, я поверил в это. Первозданное, как луна, строение светилось. Вода вокруг острова была чистой ртутью, впечатляющим серебром, которое превращалось в кристально-голубое, чем дальше она продвигалась.

От руин исходила пульсация, и тепло распространилось по мне, поощряя жар в местах, которые, я даже не осознавал, были холодными. С горящими глазами я отважился взглянуть на Лину. Если не считать лёгкой улыбки на её губах, она казалась невозмутимой.

Прозвенел гонг, настоящий и глубокий, как удар молотка по колоколу, и приятный гул пронзил каждый мускул моего тела. Волосы на руках встали дыбом, а в груди разлилось волнение. Я никогда не чувствовал себя таким живым.

Благословенным.

Так ли это было? Я смотрел на руины, на пульсирующее сияние, льющееся из плит, и моё сердце замедлило свой ритм. Проклятие было повседневным затруднением, постоянным бременем для души. Но это? Мой взгляд задержался на спине Лины. Сама того не зная, она вернула мне в руки кусочек моей прежней жизни.

Если Гисс не поможет, я сомневался, что у меня хватит сил оставить её.

— Оставайся на месте.

Разочарование, очевидно, было забыто, она улыбнулась мне и стянула капюшон. Освещённая светом руин, древними узами моего прошлого, она стояла, как королева. Я отдавал половину себя раньше, и в этот момент я намеревался дать ей больше.

Всё, что я мог делать — это смотреть и ломаться. Разбиться на миллион осколков и надеяться, что задумка сработает, тогда она сможет снова собрать меня воедино. В противном случае ей придётся бежать. Бежать далеко и быстро, потому что эти эмоции больше не скроешь. Они поднимались на поверхность, тянулись к ней, и если она примет их, если признается мне в любви, то умрёт.

Я не позволю этому случиться. Не сейчас. Не когда-либо. Только не снова.

Стоя на коленях у кромки воды, она подняла лицо к небу и осветила мой мир своим сиянием. Руины пытались соперничать, но она затмевала их, излучая чистое тепло от своей кожи.

При первых признаках Гисс в моей груди всё замерло. Тварь быстро подошла, раздвигая лапами травинки и плавая перед коленями Лины. Дикие чёрные волосы, усеянные крошечными белыми цветами. Острый нос и розовые щёки. Она посмотрела мимо Лины, желая рассмотреть меня, взгляд её широких раскосых глаз был оценивающим. Он поразил меня своей мощью, и моё сердце дрогнуло.

Лина осторожно ткнула её пальцем, и Гисс захихикала. Её тонкий хвост трепетал, когда она двигалась, и Лина поджала губы.

— Она готова. Я отведу её в царство тварей, возьму ключ и приведу обратно. Подожди меня здесь.

Шли минуты. С каждым вздохом накатывала неудержимая волна сомнений. А что, если это не сработает? А что если сработает? Как я узнаю? Я прошёлся вдоль берега озера, не сводя глаз с развалин. Всё в этом месте напоминало мне о жизни, которую я вёл до смерти, о жизни, которую мне предстояло прожить. Амира, моя невеста — мертва. Мои братья по оружию погибли из-за моего проклятия ещё до того, как я осознал свою ответственность за их смерть. Мои родители ушли. Умерли от разбитых сердец.

Так много одиночества. И до, и после того, как меня вырастил Талмейдж. Это место было переполнено им. Сокрушительное отчаяние поселилось глубоко в моих костях. Это было уже слишком. Я сделал слишком много. Я не заслуживал такого возможного исцеления. Мне нужно было жить со своими преступлениями. Я не мог подвергать опасности никого другого. Я...

Тяжёлая дверь со стоном распахнулась надо мной, и в потоке света появилась Лина. Она улыбнулась, и внезапно я снова смог дышать.

Гисс плавала у её ног. Вертя в руках бронзовый ключ, Лина встала передо мной.