— Ты играешь в опасную игру, Флеаст. — магистр был напряжен, как струна. Он и впрямь был в тупике, с Шутом ему не совладать. Да, Калексис могуч. Его познаниям в тёмных искусствах и ритуальной магии могут позавидовать даже сами лорды, но он никогда не был воином. Скорее вечно корпящим над пыльными книгами учёным и философом. — Почему ты служишь лордам? — наконец нарушил накалившуюся тишину лич. — Не только же из-за того, что они продлевают тебе жизнь!? — он всё ещё не верил, что Альбвайль, уж каким бы сильным магом он ни был, может быть одним из великих Хранителей. Уж скорее лорды промыли пожирателю мозги, чем это является правдой.

— Не забивай себе голову глупостями, старик. — Шут стоял на своём. — Важно лишь только то, что происходит здесь и сейчас. Решай.

Да. Из тупика не было выхода. Стереть никчемного предателя, догадывающегося о местоположении филактерии в порошок, в надежде что Флеаст блефует… Или же переступить через гордость, сотни лет убеждения и борьбы, и отправится навстречу с теми, кто знает о вечной жизни куда больше, чем старый ренегат? Чертовски неприятный выбор для кого-то вроде Калексиса, кто никогда не полагается на случайность. Но выбор этот, был очевиден.

— Хорошо. — выдохнул чернокнижник, опуская руки. — Твоя взяла.

Шут достал из недр своих одежд пару связанных толстыми цепями никкеридовых браслетов и бросил их магистру. Те громко звякнули о каменный пол.

— Ты же знаешь, они меня не сдержат. — гордо заявил лич.

— Пускай. Если будешь в кандалах, остальные паладины не станут задавать много вопросов. — Флеаст не собирался давать поблажек. — Цени проявленное мной милосердие. Я рассчитываю на твоё благоразумие.

Калексис не поверил ни единому его слову, но всё равно засунул свои костяные руки в браслеты, что словно пасть хищного зверя, сомкнулись на его тощих запястьях. Уж скорее горы перевернуться, а суша поменяется местами с океаном, чем Флеаст кому-то доверится. Но следующее действие пожирателя заставило старого магистра подвергнуть своё недоверие сомнению: Шут мощным ударом кинжала обезглавил последнего из выживших ренегатов. Ещё дёргающееся тело упало на холодные плиты пола.

— Цени его. — повторил он, убирая кинжал в ножны.

Был ли это действительно жест доброй воли в извращенном понимании пожирателя, или лишь жестокая прихоть безумца? Этого магистр сказать не мог.

— Что сейчас произошло!? — испуганно залепетал Дариус, когда стены перестали дрожать. Он опасался, что ренегаты решили похоронить вторженцев в собственном подземелье, обвалив на них верхние этажи.

Когда каменная ловушка отрезала их от остальной части отряда, из открывшихся в стенах прорех на них тут же, набросилась нежить. Мертвецов в старинных доспехах с ржавым оружием было не сосчитать. О том, что бы перебить их всех, и речи быть не могло, фавнам оставалось лишь спасаться бегством, петляя по бесконечным коридорам, словно загоняемые гончими псами зайцы.

Именно во время безумной беготни по подземному лабиринту их и застало землетрясение. Началось оно внезапно, и так же внезапно оборвалось. Сначала лёгкие вибрации в полу, на протяжении нескольких минут, затем в лица паладинов подул холодный, смердящий трупами и разложением воздух, а затем серия мощных толчков. Стены тряслись, с низкого потолка падала пыль, а по полу поползли трещины. От грохота заложило уши, и не отпускало до сих пор.

— Сомневаюсь, что отступники станут рушить собственное убежище. Скорее всего это работа Нерушимого. Он единственный из отряда, кто специализируется на стихии земли. — Яваис говорил громче, чем необходимо, но сохранял безучастность в голосе и холод в светящихся глазах. Видимо, мысль о погребении заживо и ему пришла в голову, но от рук собрата по ордену. — Если я прав, то у нас большие неприятности. — он не выпускал из рук амулет Клуса. — Хорошая новость в том, что теперь я чувствую, где находится основная группа. Плохая новость — нам нужно идти в сторону эпицентра землетрясения. Нас всего лишь легонько тряхнуло, а вот их могло серьёзно зацепить.

— Давай поспешим, может им нужна помощь. — поторопил его некромант.

Они ускорили шаг. Нет, они бежали в кромешной темноте, под громкий цокот копыт по не имевшим конца проходам, петляя по вьющимся коридорам и пустующим залам, лишь изредка освещённым мерцающими магическими лампами, останавливаясь на развилках, дабы Яваис мог свериться с амулетом. Чем дальше они продвигались, тем сильнее были разрушения. Пол засыпала каменная крошка, трещины в стенах и потолке становились всё шире. Некоторые повороты были совсем завалены, местами каменные плиты пола бороздили расколы, через которые приходилось перепрыгивать. Стало ясно, землетрясение уничтожило львиную долю подземной крепости, а его эпицентр был ниже. Значит, под этажом, на котором находились фавны, был ещё как минимум один уровень катакомб.

Завернув за очередной поворот, фавны чуть не свалились в открывшуюся перед ними бездну. Сверху лились крупицы солнечного света, откуда во мрак падали редкие снежинки. Огромный, неровный раскол уходил вглубь горы, где клубился серого цвета туман. В ширину он был не более восьми-девяти метров, но вот его длину, даже примерно, посчитать не выходило. Его концы уходили далеко вдаль, где тьму рассеять были не способны даже кошачьи глаза фавнов. Коридор продолжался на той стороне.

«Если это и правда работа господина Монка… То страшно представить, против кого ему пришлось применить столь мощное колдовство!» — по телу некроманта пробежала мелкая дрожь. От ущелья так и фонило магической энергией. — «И что случилось с самим Нерушимым?»

— Нам нужно на ту сторону. — разочарованно бросил Паук, наклонившись за край обрыва. — Увы, я не силён в магии земли, или телекинезе. Создать мост, или перенести нас на другую сторону не смогу.

— Прыгаем? — неуверенно промямлил Дариус.

Девять метров — для натренированного паладина, даже без магического усиления — смешная преграда. Но риск свалится в бездну всё же был.

— Сумеешь?

— Если разбегусь… — пожал плечами некромант и сам того не заметив, начал разминать ноги.