«Есть ли смысл сражаться дальше?»— холодно спросил себя ученик Мастера. — «Я всё равно умру от внутреннего кровотечения…»

Кулак монаха должен был опуститься Вальдо на голову, проломив череп, как переспевший арбуз, но его тело само ушло от удара.

«Почему я продолжаю пытаться?..»

Он мощными прыжками разрывал расстояние с противником, не давая тому до себя дотянуться. Монах был быстрым, чертовски быстрым и ловким, его руки были опаснее любого оружия, с которым ранее сталкивался Вальдо. Неожиданно регрин взмыл вверх на несколько метров и сделав сальто, кометой упал на юношу, целясь пяткой ему в голову. Парень закрылся повреждённой конечностью, чувствуя как раскололась на ней броня и лопнули кости. Уцелевшей рукой он схватил регрина за ногу, и легко, словно тот был пёрышком, швырнул его в сторону. Тот крутанулся в полёте и мягко, как кошка, приземлился на ноги.

— Вау… — пробормотал парень, пораженный умениями противника, но одёрнув себя, ринулся ему навстречу с когтями наголо, одной единственной рукой полосуя противника потоком ударов.

Монах физически не мог уклонится от каждой атаки в этом смертоносном шквале. Как только Вальдо ощутил, что выдыхаться, тут же отпрыгнул от соперника, избегая удара ногой, который уже точно стал бы для него последним.

Он был ошеломлён. Мантия монаха была разорвана в клочья, оголяя жилистый, натренированный торс и мускулистые руки, с проступившими от напряжения венами. Но на его теле не было и царапины. Парень ощущал несправедливость и обиду. Столько сил он потратил в пустую. Так же ощущали себя его предыдущие соперники, погибшие от точных ударов костяными клинками, не в состоянии пробить костяные доспехи.

Регрин выпрямился во весь свой немаленький рост, бросая на проклятого мальчишку полный презрения взгляд. Его тело начало покрываться сетью из белых молний.

— Ну же… Добей меня… — прохрипел Вальдо, готовясь отразить финальную атаку противника одной единственной рукой.

Монах сделал шаг вперёд, его ладони окутал бледный свет, и словно комета, он рванулся с места. Вальдо не заметил удара, полоснув когтями наугад. Он очнулся спустя всего мгновение, наблюдая, как его оторванная конечность летит куда-то в сторону. Парень опустил глаза, недоумевающе смотря на погрузившуюся в его грудь ладонь монаха. Боль только подступала, но Вальдо знал, пройдёт несколько жалких секунд и она станет адски невыносимой.

Мерцающие искорками злобы, полные презрения глаза регрина были всего в десятке сантиметров. Он дёрнулся, и его рука погрузилась ещё глубже в торс юноши.

— Так… не честно… — прошептал одними губами парень, ощущая, что уже начал задыхаться от боли. Монах на это лишь довольно улыбнулся.

Боль в груди сменилась едкой, как дёготь обидой. — «Зачем меня так мучить… Ты же мог сразу ударить в голову, или хотя бы в сердце…»— спустя всего мгновение, обида вспыхнула обжигающим пламенем злобы и ненависти, будто в пролитый керосин бросили горящую спичку. Пламя разгоралось с каждым хрипящим вздохом, остающегося на волоске от смерти парня, своим жаром перекрывая даже боль. — «И после этого я должен проявлять милосердие!?!»

Он сделал уверенный шаг вперёд, ладонь монаха вошла ещё глубже. Парень положил обугленную культю регрину на плечо, пододвигая ближе к себе, словно хочет шепнуть противнику на ухо свои последние слова. Но их не последовало. Вальдо направил оставшуюся мощь проклятия себе в голову и что есть силы вцепился заострившимися зубами в горло монаха. Тот дёрнулся, попытался высвободить застрявшую в груди противника руку, но рёбра проклятого юноши сомкнулись, словно пасть чудовищного монстра, не желая её отпускать. Парень ощутил, как вторая ладонь регрина вошла ему в бок, но он лишь крепче сжал челюсть, всё глубже вгрызаясь в горло противника, стараясь не терять сознание. Во рту хрустело и чавкало, он не задумываясь глотал куски плоти и кровь, что хлестала из шеи монаха, упиваясь нею, точно дешевым вином.

Вальдо очнулся уже на земле, непонимающим взглядом пялясь на лежащее рядом мёртвое тело, что уже начало расползаться на клочья тумана. Но он всё ещё прекрасно видел застывшую на лице регрина гримасу ужаса. Парень ничего не ощущал, будто уже умер. Больше не было ни злости, ни страха, ни ненависти, ни обиды, лишь глухая, тупая боль в груди. Раны затягивались быстро, ему даже особых усилий прилагать не пришлось, проклятие само использовало выпитую кровь, чтобы излечить тело носителя.

Юноша ощутил, что дрожит, наблюдая как туман поглощает тело убитого им монаха.

— Во что я превратился?.. — глаза намокли от слёз. Вальдо уставился на собственные руки, покрытые путиной шрамов. — грудь разрывало изнутри, к горлу подступил горький ком. Он сжал челюсть так сильно, что хрустнули зубы.

Из тумана, словно призрак выплыл силуэт лорда.

— Зачем всё это?.. — дрожащим голосом спросил ученик, пытаясь удержать себя в руках, не начать выть от тоски. — Никакого смысла!!! Во что ты меня превращаешь?

— Я превращаю? — спокойно спросил учитель. — Если ты и «превращаешься», во что-то, то только по своей воле. Твои действия — твой выбор. Не смей обвинять в этом кого-то, кроме себя.

— Это ты создал эту тропу, ты заставил меня идти по ней…

— И ты шел по ней, не сворачивая, по выбранному мной для тебя пути. — перебил его лорд. — Перед погружениям я предупреждал тебя обо всём, и то что ты потерял память, меня не волнует! Ты позволил другим выбирать за себя, так что считайся с последствиями своих опрометчивых действий. Всё это время, каждую секунду твоего пути, я следил за каждым твоим движением, за ходом твоих мыслей из настоящей реальности, я чувствовал твоё отвращение, твои сомнения, твои обиду, злость и даже боль я делил с тобой… Ты и представить не можешь, как мне трудно следить одновременно за вами обоими… — он мотнул головой. — Да, монах поступил жестоко, решил тебя помучить. Но ты, Вальдо, мог просто сдаться, и попытаться снова. Но нет, ты поддался злости и ненависти, и решительно сделал то, что сделал. Я не виню тебя за сам поступок, противник это заслужил… Но ты, как всегда, проявил слабость, дал собственному звериному нутру и своим жестоким эмоциям взять верх над хладнокровием, полностью потеряв контроль, не этому я тебя учил… — лорд не успел договорить.