Поднять тему своего переезда в другие покои не успела.

— Хотите быть ещё и моей невестой? — поддел он меня.

Только вбитые с детства правила этикета удержали меня от того, чтобы не выплюнуть вино прямо на стол. От неожиданности. Император же улыбался. Думаю, на моем лице все же отразилось замешательство и его это забавляло.

— Ваше Величество. — я поставила бокал на стол. — Боюсь, это невозможно.

— Отказываете Императору?

— Скорее думаю, что тогда не стоит мне затевать отбор женихов. Они все вам проиграют.

Мне кажется, или мы сейчас общаемся почти на грани флирта? О, Великие Боги!

— Но мы с вами понимаем, что мой юный возраст никак не может соответствовать столь высокому положению.

— Возраст — самое быстропроходящее. — философски заметил императора, а его глаза уже откровенно смеялись.

— Доверюсь вашему опыту. — сообщила скромно.

— Вы все же считаете меня старым. — прищурился собеседник.

Так, я глотнула еще вина, точно в бокале была обычная вода. В горле что-то пересохло.

— Я считаю вас мудрым.

— Когда-то, — тут Император чуть наклонился вперед и перешел на заговорщический тон, — еще в моем детстве, мы называли мудрыми почтенных старцев.

Я опять едва не подавилась вином. Но ответ пришел сам собой. Я эту битву выдержу!

— Ваше Величество, но глядя на вас люди явно понимают, что мудрость приходит не только к седовласым старцам.

При этом мой взгляд сам собой метнулся к его белоснежным волосам. Так, отведи взгляд, Илана, отведи взгляд.

— Вас внезапно стал смущать мой цвет волос.

— Я им восхищаюсь. — ответила почти искренне.

Это правда. Такой серебристо-белый цвет, возможно, можно встретить лишь у эльфов. Иногда Император казался статуей изо льда. Совершенной и бесконечно ледяной.

Невозмутимые слуги тем временем сменили тарелки на белоснежные и горячие. Перед нами появилась очередная смена блюда. На вид — розовые лепестки с белым кремом. На вкус — нежнейшее мясо. Я послушно съела все, чтобы Император не стал вновь обвинять в плохом аппетите.

Хотя, признаться, наша беседа пробудила голод. Энергии на нахождение правильных ответов уходило просто невероятное количество.

— У вас есть предпочтения к будущему мужу? — спросил Император.

Ну что он к моему будущему браку прицепился?

— Ум и честность. — ответила искренне.

Роберт был таким. Внешне его назвать красавцем смог бы не каждый. Но я постепенно полюбила его за ум, за искренность, за ту светлую ауру, которую он распространял вокруг себя.

До сих пор не верю, что он утонул.

Сердце сжалось до боли, до чувства нехватки воздуха. Мой отец был таким же. И теперь их обоих нет.

— Я затронул болезненную для вас тему. — нет, Император явно легко считывал эмоции.

— Прошу прощения.

— За что? За скорбь? Вы — живой человек. Мы все радуемся, грустим, сердимся.

— И вы?

Вопрос вырвался сам собой, а я сама замерла в немом ужасе. Едва не прижала руку к губам.

Вопрос вырвался сам собой, а я сама замерла в немом ужасе. Едва не прижала руку к губам.

К счастью, видимо, Император счел мою дерзость забавной. Он усмехнулся, пока я мысленно холодела от страха, пригубил вино и проговорил с иронией:

— Мертвяки, дорогая леди Монранси, обычно не едят и не пьют. Я же, как видите, вполне наделен аппетитом.

— Прошу прощения, Ваше Величество!

— О, не стоит. — махнул он рукой все с той же усмешкой. — Просто поверьте на слово, что ваш Император порой тоже бывает не чужд человеческим страстям.

У меня, кажется, даже уши сейчас пылали. Я опустила взгляд и чуть отпила вина, надеясь его прохладой унять пожар внутри. Ледяной Император оказался не лишен обаяния и чувства юмора. Хотя о чем это я?! Конечно, у него все это есть!

— Скажите мне лучше, — донеслось сквозь шум крови в ушах, — насколько силен ваш дар целительницы?

Уши перестали пылать. Я смогла оторвать взгляд от бокала и взглянуть в голубые глаза. Они походили на сапфиры: такие же яркие, чистые и холодные. В тон им шла вышивка по камзолу.

— У меня небольшой дар. — проговорила медленно.

— Вы не обучались в магическом университете, я в курсе. Отец счел учебу ненужной?

— Я могу залечить царапины, — пожала плечами, на которые Император бросил быстрый взгляд. — В моих силах снять головную боль или зубную. Но я не могу исцелять серьезные раны, мой талант не так силен.