— А как же без них, — согласилась Зарина и, когда Хонор посмотрел на нее, продемонстрировала ему средний палец.

По залу разнесся гулкий отзвук глубокого вздоха. Аселин Клемент неспешно двинулся к Ленарду.

— Как видишь, мне нелегко приходится, — обратился он к другу. — Никто из них не желает оказать мне помощь, а ведь поддержка была бы очень кстати. Но они лишь собачатся и выводят друг друга из себя.

Хонор вскинулся и хотел возразить, однако в последний момент решил промолчать.

— Нелегко изображать многодетную мамашу, — поддел Аселина Ленард. — Ладно, ладно, не криви свое миловидное личико. Ты же знаешь, от меня ты получишь поддержку в любом случае.

— Я чувствую ответственность. — Аселин печально глянул на мрачную Зарину. — За всех них. Но больше, конечно, за госпожу Эштель.

— И правильно, — не стала возражать Зарина. — Чувствуй ответственность, чувствуй. Ведь именно ты, Братишка, натравил на меня Вечный Сапфир.

— Вы меня ненавидите? — грустно спросил Аселин.

— Слишком много чести, — фыркнула девочка. — Нет, но чистых приятельских чувств от меня тоже не ждите. У нас чисто деловые отношения. Мы заключили сделку.

— И на каких условиях? — Ленард с интересом смотрел то на одного, то на другую.

— Я играю роль правительницы по мере своих сил, а Братишка со своим подхалимом ищут для меня способ вернуться домой, — охотно рассказала Зарина, которой была приятна сама мысль о возвращении на Землю. — Хотя, может, стоит уже расторгнуть эту сделку, ведь я нашла нового информатора. — Эштель грубовато провела рукой по волосам Имбер.

— Значит, я здесь объявился весьма вовремя, — подытожил Ленард. — Как я понял, Хонор собирался зарубить эту малышку за воровство.

Имбер вздрогнула.

— Святая каракатица. Спасибо вам, правитель Джонасон, что встали на защиту недостойной меня, — пролепетала она, снова склоняя голову.

— Малышка, если все же желаешь следовать этикету, то не забывай, что леди делают реверанс, а не кланяются, как поступают юноши, — добродушно одернул девочку Ленард.

— Но я не леди, — удивленно хлопая глазами, возразила Имбер. — Я торговка из...

— «Триллиума». Да, мне это известно. — Ленард погладил девочку по голове, и этот жест у него получился намного нежнее, чем у Зарины. — Для меня все особы женского пола являются леди, будь они даже служанками или торговками.

— Б-благодарю, — смущенно пробормотала Имбер и, отступив от правителя Королевства Льва, доверчиво прижалась к боку Зарины.

— Поэтому вас считают распущенным, правитель Джонасон, — издевательски проговорил Хонор.

— Поэтому его все любят, идиот, — прошипел Таддеус, давая приятелю ощутимый подзатыльник.

Аселин неодобрительно покачал головой.

— Лен, прошу прощения за невежливость моего Старшего Советника. Однако и ты хорош. Слишком много ему позволял, вот он и не страшится высказывать тебе в лицо свои мысли.

— О, Аселин, друг мой, — Ленард смахнул с плеча юноши пылинку, — я совершенно ни при чем. Хонор Роуланд и до встречи со мной не боялся высказывать смелые замечания. Ох, те чудные дебаты в Академии... Не правда ли, золотой мальчик Академии?

Хонор что-то пробурчал себе под нос.

— Раз вы уже закончили мило браниться, то не уделите и мне парочку минут? — сухо поинтересовалась Зарина.

Ленард поспешно развернулся к ней, забавно взмахнув руками.

— Абсолютнейшая непочтительность с нашей стороны игнорировать вас дольше одной минуты, — воскликнул он.

Зарина с подозрением изучила его лицо. Уж не издевается ли он? Но правитель Королевства Льва продолжал излучать одну лишь доброжелательность.

— Коротышка не врет, говоря, что в Утопии никогда никто не воевал? — спросила Зарина, решив не начинать ссору с Ленардом, а сосредоточиться на вещах, представляющих для нее наибольший интерес.

— Чистая правда, — кивнул тот. — По сравнению с историей Земли наша история — тосклива и бесконфликтна. Вы изумлены? Или расстроены?

— Я расстроена по поводу того, что, похоже, каждый утопиец знает о Земле больше, чем любой ее житель, а на самой Земле и слыхом не слыхивали ни о какой Утопии, — раздраженно сообщила девочка.

— В некоторых школах Утопии даже отдельный курс есть, посвященный Земле, — оживилась Имбер, но под уничижительным взглядом Зарины снова сникла. — Обещаю, Вашество, больше ни звука.