Поднявшись с кресла, женщина игривой походкой подошла к кровати.

— Скажи-ка мне любовничек, кто сообщил тебе о провале нашего ритуала в Вечном лесу?

— Эрих… — с монотонной безразличностью ответил барон.

— Откуда Эрих получает информацию.

— От своих агентов в Темнолесье.

— Имена агентов.

— Не знаю, с ними работает только Эрих.

Колдунья задумчиво побарабанила пальцами по стенке бокала.

— Слушай меня внимательно, любовничек. Завтра ты прикажешь Эриху составить подробный список всех агентов, с именами и явками и передать его мне. Так же, ты прикажешь возобновить и увеличить финансирование нашего проекта. Ты продолжишь сгонять местное население с их земли, и примешь переселенцев, что прибудут через месяц с Багрового перевала. Ты забудешь о нашем разговоре и проснёшься утром бодрым и довольным проведенной со мной ночью.

Колдунья, встав с постели, движением руки развеяла действие транса и тело мужчины вновь скрутили сладострастные судороги. Луэлла быстро открыла все шкафчики на письменном столе барона, бегло просмотрела бумаги и не найдя для себя ничего интересного, вернула все к первоначальному виду. Взгляд женщины задержался на не большем футляре, покрытом бархатом. Открыв его, колдунья с улыбкой достала драгоценный гарнитур, из роскошного ожерелья и сережек, выполненных из золота и самоцветов.

— Это мне, любовничек? Очень мило с твоей стороны. — Примеряя у зеркала обновку, произнесла она. Закончив с драгоценностями, колдунья окинула критическим взглядом свое отражение, ловко взъерошила волосы, чуть надорвала ворот пеньюара, скинув с плеча его лямку. Растерла лицо ладонями, оставляя на нем следы от ночных утех и удовлетворившись результатом, спокойно пошла к лестнице.

Дверь, ведущая в покои барона, приоткрылась, выпуская в караульное помещение растрепанную красавицу. Стражники шумно засопели, увидев вошедшую. Луэлла картинно поправила волосы, томно вздохнула и утерла уголки рта кончиками пальцев. Приняв поданную мантию, колдунья оделась и покинула помещение, в сопровождении двух служанок.

На деревню напали перед рассветом. Сначала рухнули ворота деревянного частокола, в которые хлынула толпа хорошо вооруженных налетчиков. По дворам и хатам быстро распространялось пламя пожара, крики женщин и детей заглушали лишь стоны умирающих и вопли напавших.

Налетчики споро и умело сгоняли людей в кучу, отделяя детей и молодых девушек от основной толпы. Потом, их увели в темноту ночи, под хорошо вооруженным конвоем. Грабеж не прекращался ни на минуту, из разоренных домов выносили все, что могло представлять хоть какую-то ценность, вещи, запасы еды, железный инструмент и скот.

Грабеж окончился так же внезапно, как и начался. Темноту ночи прорезал, протяжный звук рога и налетчики в тот же миг побросали все свои дела, поспешно покидая разорённый поселок. На их место пришли твари, кошмарные порождения тьмы, или чьего-то злого гения. Свора, гниющих заживо псин, источавших смрад болезней и разложения, возглавляемая огромной тварью, помесью медведя и человека. Меж лап тварей стелился нескончаемый поток мелких серых тел, что ковром устилали все свободное место.

Окружив толпу испуганных людей, чудовища словно по команде, одновременно накинулись на несчастных со всех сторон, клыками и когтями терзая людские тела. Гончие и крысы приступили к отвратительному пиршеству, с мерзким чавканьем выдирая куски свежей плоти и пожирая их. Через пятнадцать минут, разоренный поселок покинула кровожадная свора, сытых и заметно подросших тварей.

Надсмотрщики нещадно погоняли хлыстами колонну людей. Рабы, скованные цепями в длинную колонну, тащились вперед, едва переставляя ноги от голода и усталости. Упавших на землю, запарывали насмерть, после чего отрубали кисть руки, освобождая колонну от мертвого груза. Работорговцы бросали тела прямо на земле, не заботясь о скрытности. За караваном, на небольшом отдалении следовала стая падальщиков, что по заверениям нанимателя, не оставят к рассвету ни единой косточки.

Заросли, окружавшие дорогу, расступились, открывая хозяину каравана, лагерь его земляков, северян, что пришли в этот край на своих знаменитых кораблях. Дракары с одинаковой легкостью могли преодолевать как морские просторы, так и ходить речными тропами.

Надсмотрщики загнали рабов в открытые ворота частокола, окружавшего стоянку дракаров, и стали строить их рядами, готовя к продаже. К ним подошел степенного вида толстяк, и о чем-то заговорил с десятником.

— Бьерн! Старый бродяга, сколько лет, сколько зим! — к хозяину рабского каравана направлялся статный воин, облаченный в длинную, ниже колен серебристую кольчугу. На плече воина покоился топор, с очень длинной рукояткой, такие были популярны на севере за дешевизну и простоту изготовления, сокрушительной силы удар и дистанцию, сравнимую с выпадом обычного копья.

— Лирт Хитрец. Рад видеть тебя в здравии. Как нынче река? Спокойны ли воды великого моря? — Бьерн ответил на приветствие приятеля и делового партнера, возложив правую руку на плечо собеседника.

— Река еще не скоро покроется льдом и слава богам и героям, великое море пока не пересохло! — Мужчины крепко обнявшись расхохотались. — Пойдем ко мне в шатер, там нас ждут добрый эль и хорошая беседа.

Шатер встретил северян, теплом и светом горящей жаровни, и приятными запахами еды и эля. Рассевшись на заранее приготовленные чурбачки, Лирт протянул Бьерну рог, наполненный элем и степенно, дождался, когда гость осушит его. Обычаи походного гостеприимства были соблюдены, настало время беседы о делах.

— Скажи мне, друг, сколько рабов ты пригнал в этот раз? Есть дельные? — С хитрым прищуром проговорил Лирт, умело разделывая жаренного поросенка.

— Почти три сотни. Есть и дельные, но и цена за них будет высокой.

— Девки и детишки? Много? — мужчины достали поясные ножи и приступили к трапезе, цепляя остриями куски жаренного мяса.

— Почти полсотни, Лирт. Примерно пополам.

— Отлично! — Лирт вскочил с места и азартно потер руки. — За это стоит выпить!

Опростав еще по рогу эля, северяне перешли к обмену новостями, не забывая плотно набивать брюхо.