Отец Абрахам смотрел на меня глазами полными слез и благодарности. Руки священника дрожали, он протянул их ко мне и обнял, словно давно потерянного и вновь обретенного сына.

— Спасибо тебе, мальчик… Тогда в лесу Митра послал рыцаря, что освободил меня, ценою своей жизни. Теперь он прислал тебя, и ты спас нас всех… Я буду молиться за тебя сынок, каждый день, чтобы цена, которую тебе предстоит заплатить за это… не оказалась столь же велика…

Свет, что давала почти полная луна, пробивался через густые кроны деревьев, росших вдоль обочины дороги. Тишину ночи нарушали лишь редкое ржание лошадей и скрип тележных колес. По одной из самых старых и давно заброшенных дорог Темнолесья двигался небольшой караван.

Дюжина баронских рыцарей, да еще столько же мужиков натужно подталкивали тяжело груженый воз. Старший из баронских дружинников строго-настрого запретил всем лишние разговоры. Груз, доверенный ему бароном Фарли, был столь ценен, что на кону стояла не только благосклонность господина, но и головы всех людей, находившихся под его командованием.

Рудник, сокрытый в самом глухом уголке этого проклятого богами леса, был чуть ли не главным секретом барона. Именно туда верные дружинники гнали караваны мятежных мужиков и баб, что нескончаемым потоком поставлял барону, Раздор. Хитрый прихвостень колдунов с удивительной ловкостью поднимал смуту в, казалось бы, мирных и благополучных деревнях, заводил крестьян в ловушку и так раз за разом.

Дружина не доверяла колдунам, простые воины и рыцари всегда больше полагались на верную сталь и собственные силы, нежели на непонятное и чуждое простому человеку колдовство. Но барон Фарли с усердием барана, что наткнулся на новые ворота, все больше и больше окунался в смрадную пучину колдовства и связей с сектой красных колпаков.

Сам Менге не раз видел, как Луэлла, фаворитка барона, приносила тому странные вещи и зелья, приходя в его покои по ночам. На утро Фарли выглядел счастливым и словно бы помолодевшим.

Несмотря на предубеждения Менге не мог отрицать, что богатства и власть семейства Фарли только увеличивались и укреплялись, в отличии от остальных вольных баронов, все еще поклонявшихся старым богам.

Менге знал, что в телеге, загруженной лишь на половину, но просевшей под весом груза практически до земли, было золото, добытое невольниками на руднике. Именно Хромец и Луэлла нашли его, возможно единственное место в этих краях, где можно было добывать золото как встарь киркой и лопатой, не рискуя угодить в когти диких зверей или еще кого…

К середине ночи, караван преодолел почти две трети пути, и наконец-то достиг крупной поляны, на которой их должны были встретить проводники, пришедшие из замка. С облечением заметив свет костра, Менге приподнял забрало шлема, и обернувшись махнул рукой, поторапливая мужичье. Ему поскорее хотелось покинуть эти мрачные заросли, словно бы давившие на человека своей чуждостью и дикостью.

Навстречу рыцарям вышел молодой человек. Помахав факелом условный сигнал, человек скинул с головы капюшон и приветливо улыбнулся. Менге дал знак и в сопровождении пятерки всадников выдвинулся на встречу.

— Приветствую тебя, Раздор. Все идет по плану?

— Доброй ночи, сэр Менге. Да все в порядке. Мы приготовили еду для тебя и твоих людей. Передохните и подкрепите свои силы, и продолжим путь. — Раздор указал факелом в сторону горящего на опушке леса костра. У него сидели еще несколько человек с нашивками баронской дружины.

— Этого не было в плане, Раздор. Мы должны продолжать путь! Никаких задержек и проволочек! — Менге хмурился. Происходящее нравилось рыцарю все меньше. Этот скользкий прихвостень колдунов, непонятно как сумевший втереться в доверие к барону… В глазах рыцаря потемнело, через мгновение темнота и слабое давление в висках отступило…

— Это хорошая идея… Мы устали… Мои люди устали и им требуется отдых! — Менге отдав нужные распоряжения, направил коня к костру, на ходу расстегивая пряжку на шлеме.

Телега в окружении всадников медленно выкатилась на полянку, воины и мужики с гомоном, словно забыв об осторожности, присоединились к своему предводителю. Костровой, чье лицо показалось Менге знакомым, не проронив ни слова стал наполнять заранее приготовленные миски, мясной похлебкой. Второй, выставив на бревно, что служило вместо скамейки, оловянные кружки, откупорил бурдюк с красным вином — большой редкостью в этих краях.

Усталые от долгой дороги и напряжения люди накинулись на еду и выпивку словно морячки, сошедшие на берег, кидаются на портовых девок. Они жадно ели и пили, а молчаливые костровые лишь подливали вино, так и не проронив ни звука. Рядом с Менге присел Раздор, протягивая рыцарю рог полный вина.

— Выпей, сэр Менге. Дальше твоя дорога будет легкой, я обо всем уже позаботился. — Смутное, на грани сознания, ощущение неправильности происходящего и опасности не покидали Менге. Он протянул руку к предложенному рогу, и тут же отдернул, увидев, как один из крестьян заваливается на землю. Изо рта мужика с шипением шла пена, тело бедолаги дергалось в конвульсиях, корчась на земле.