Сразу после первых ягод появляются наши пляжные сливы, местный вид, который можно найти на побережье от штата Мэн до Нью-Джерси. Дикие формы могут быть вяжущими, но наши улучшенные сорта прекрасно подходят для употребления в свежем виде. Но пляжные сливы проявляют себя как варенье.

После того, как одна из наших пляжных слив была сожрана персиковым мотыльком, она дала ростки от корня, но не слишком энергично, и с тех пор у нас не было отличного опыления. Однако в течение нескольких лет, когда все шло хорошо, ветви сливы были полны фруктов и являются свидетельством потенциала приручения местных диких продуктов питания.

Одним из самых больших недостатков дома, который мы выбрали, было то, что не было места для выращивания каштанов, грецких орехов или других орехов большого размера, которые Джонатан так любит. Фундук - исключение. У нас есть два карликовых орешника, которым потребовалось время, но в итоге они начали прилично плодоносить. Хотя орехи несколько мелкие, они представляют собой одну из лучших форм многолетнего белка, которую мы можем выращивать в своем саду.

Ближе к концу августа мы начинаем присматривать за нашими азиатскими грушами (наши), чтобы узнать, когда созреют плоды. Поскольку у нас ограниченное пространство, а азиатским грушам требуется опылитель, мы разорились на полукарликовый саженец с привитыми на нем тремя разновидностями.

Все три разновидности цветут одновременно и опыляют друг друга, но одна из разновидностей - раннеспелая, другая - среднеспелая, а третья - позднеспелая. Эта стратегия позволяет максимально увеличить количество фруктов на небольшой площади.

Мы сохранили дерево около десяти футов(3м) в высоту с обрезкой, и оно не более восьми футов(2,4м) в поперечнике, но оно дает хорошие урожаи. Как и в случае с нашим виноградом, нам нужно немного поработать для нашего дерева наши.

Каждую весну перед нами стоит душераздирающая задача - прореживать плоды вручную. Так сложно удалить плод, который когда-нибудь станет азиатской грушей, но стоит поощрять урожай меньшего количества, но более крупных плодов.

Мы потеряли бирки и уже не помним названия сортов. Самые ранние, хотя и маленькие, зеленые и сладкие, но невкусные, безусловно, приветствуются в последнюю неделю августа, когда еще мало плодов. Второй сорт, который я считаю Чоджуро, свежий, сочный, с карамельным вкусом и красновато-коричневой кожицей; это великий вклад в сентябрьский урожай.

Наше небольшое деревце приносит около пятидесяти или шестидесяти плодов этого сорта в год; было бы хорошо, если бы их было больше. Мы все еще привыкли обрезать дерево с привитыми к нему тремя разными генетическими особями, и в результате пострадал наш позднеспелый тип. Этот сорт, который может быть «Корейским гигантом», демонстрирует интенсивный вегетативный рост, хрустящий и сладкий, но, кажется, не приносит особого урожая.

Он растет быстрее, чем другие привитые члены его общего дерева, поэтому в последующие годы мы его сильно подрезали, чтобы не крал всю энергию. К сожалению, это означает, что мы получаем из него лишь горстку груш в год.

Октябрь приносит нам момент, которого мы ждем весь год: урожай азимины. Весной кирпично-красные цветки раскрываются, но пчелы не интересуются ими, так как их зловонный запах предназначен для привлечения насекомых-падальщиков, таких как мухи и жуки.

Это пережиток первых дней опыления: отряд растений магнолиевых, к которым принадлежат азимины, развился до появления медоносных пчел. Некоторые коммерческие производители азимины вешают на своих деревьях гнилые туши или ведра с рыбьими кишками, чтобы улучшить завязывание плодов. Излишне говорить, что это не подходящая стратегия для нас и наших соседей.

Мы приложили некоторые усилия, чтобы посадить другие виды опыляемые падальщиками вокруг и под нашими азиминами, но мы всегда опыляем вручную, чтобы обеспечить хороший урожай.

Пол у растений сложен и интересен. Цветы могут быть мужскими, женскими или совершенными, что означает, что у них есть как мужские, так и женские репродуктивные органы. У отдельного фруктового дерева может быть один, два или даже все три этих типа цветов, что не обязательно коррелирует с тем, опыляет ли дерево само себя.

В случае азимины каждый цветок сначала становится женским, а затем становится мужским, но деревья неспособны к самоопылению. Итак, каждую весну, когда первые цветы становятся мужскими и начинают сбрасывать пыльцу, мы с Джонатаном идем в сад с крошечной акварельной кистью и маленькой тарелкой и собираем пыльцу с одного из деревьев.

Затем мы переходим к другому сорту (у нас их три) и слегка наносим пыльцу на зеленые липкие луковицы цветов, все еще находящихся в женской фазе.

Наши азимины дают плоды без ручного опыления, что мы обнаружили, когда увидели на дереве несколько плодов выше, чем мы можем достать кистью. Из-за этого мы также узнали, что ручное опыление приведет к многочисленным гроздьям из четырех-шести (даже двенадцати, как у нас был один год) плодов вместо единичных одинарных или двойных плодов, получаемых в результате опыления вонючими мухами.

К октябрю азимины раздуваются до огромных размеров. Они кажутся мне такими же большими, как манго, хотя на самом деле картофель - лучшее сравнение. Их зеленая кожа приобретает слегка желтый румянец и коричневые полосы, как у спелого банана. Когда они станут немного мягкими и ароматными, мы можем съесть их прямо с дерева или принести внутрь на день или два, чтобы они созрели.

У разных сортов азимины разный вкус. У нашего дичка апельсиновая мякоть и сильный аромат, как у перезрелого банана с небольшим количеством манго. Этот почти похабный вкус может напоминать ультратропический дуриан. Наши привитые деревья Шенандоа и Раппаханнок, выращенные заядлым селекционером из Пенсильвании по имени Нил Петерсон, имеют более крупные плоды с меньшим количеством семян и меньшего размера.