— Вы пришли меня оскорблять? — она спросила, стараясь хотя бы взгляд не отводить, а еще не сжимать чрезмерно руки, чтобы не бросалось в глаза, как белеют костяшки.

— Только если ты сама считаешь, что тебя есть, за что оскорблять. Считаешь? — Илона же будто игралась. Смотрела внимательно, не нервничала… Или не показывала… Опускала то одно ухо ближе к плечу, то другое… Будто следя за зверушкой. Хотя почему «будто»? «Экзотика» ведь… Забавная, наверное.

— Я не понимаю, чего вы хотите. Илона.

Она обратилась по имени после небольшой паузы. И это не осталось без внимания — улыбка на женских губах на мгновение стала более широкой…

— Я рада, что мы заочно знакомы. И что ты не делаешь вид невинности в неведенье тоже рада. Это значительно упростит…

— Что упростит?

— Наш разговор, малыш. Надеюсь, честный. Ты знаешь, кто я. Мы даже виделись вот тут недавно, помнишь? — Илона кивнула на окно, напоминая еще и о встрече под домом. Анины щеки моментально загорелись, а губы Илоны расцвели в новой улыбке. — Ну вот. Помнишь, значит. Умница.

А стоило услышать обращение Высоцкого в ее исполнении, Аню передернуло. Почему-то стало плохо при мысли, что Илона не просто попала пальцем в небо, а может быть в курсе. От мысли, что он мог обсуждать увлечение — Аню — со своей любовницей, стало горько. И стоило бы отмахнуться, но не получилось.

— Скажу тебе сразу, Аня. Отчасти я тебя понимаю. И даже зла не держу. Думаю, ты влезла не из коварства. По неопытности. Такое бывает. Это простительно. Ты не имела ничего против лично меня. Тебя привлек мужчина. Выбрала не того — случается. Главное — вовремя осознать свою ошибку и исправить ее. Согласна со мной?

— Нет. Я не согласна с вами. Вы либо объясните, что хотите сказать, либо я позвоню Корнею Владимировичу и…

— Даже Владимировичу? — брови Илоны взлетели вверх, взгляд снова стал снисходительным… — Это у вас игры такие?

— Не ваше дело… — Аня ощетинилась, глядя в ответ откровенно враждебно… И от осознания, что это очевидно для Илоны, разозлилась на себя еще больше.

— Не мое, конечно. Исключительно ваше. Просто забавно… Никогда не думала, что его заводят подобные вещи. Но спасибо. Буду знать. Корней Владимирович… — Илона повторила, глядя чуть в сторону, в пространство, будто говоря ему… И Ане вдруг стало нечем дышать. Пальцы сжали колени до боли, болью же отдались скулы… — Но я все же думаю, что нам стоит поговорить, Аня. Потому что общее… Наше дело… Все же существует. Я не злюсь на тебя. Не думай. Я не буду вырывать тебе волосы за то, что посмела посягнуть на мое. Не потому, что я дико благородная. Просто… Скорее всего сама ты себя накажешь… Или он накажет, но сделает это так, что будто ты сама… Он умеет. Убедишься. И даже больше скажу. Будь я чем-то похожим на тебя — вполне возможно тоже сыграла бы с ним в золушку. Я ведь правильно понимаю, он сначала с улицы тебя подобрал?

Илона спросила так, будто они ведут светскую беседу и вопрос касается пристрастий в музыке, и это ни разу не открытое оскорбление, которое Аня просто съедает, кривясь…

— Не обижайся, малыш, но это бросается в глаза. Вилку так и не научилась держать, но думаешь, что компенсируешь другим. Со многими получилось бы. Я так тебе скажу. Некоторым мужчинам действительно нравится такой типаж — из колхоза в ресторан. Но с Корнеем… Владимировичем… Так не работает. Ты либо идеальна. Либо тебя не существует. Ты к этому готова? То, что он делает тебе скидки — это временно. Быстро наиграется. Ты же дала уже, правда? Хотя можешь не отвечать. Иначе он бы тебя здесь не держал. Быстро, неприхотливо, всегда под рукой. Чтоб не мотаться, когда приспичит. Но тебе определенно есть, чем гордиться. Вероятно, ты его устроила. И мой тебе совет еще — не отказывай, не привередничай, он такого не любит. Хотя… Зачем тебе мои советы, да?

— Куда вы лезете вообще? — Каждое слово, каждый вопрос, каждое язвительное замечание било больно. Не по страху, так по стыду. Но ответить что-то достойное Аня не могла. Просто хотела, чтобы Илона прекратила. Вот только…

— Ну кто-то ведь должен тебе правду открыть. Ты же убедила себя, что все нормально. Даже хорошо. «Принца» заполучила. Как минимум, красивого. Холодного такого. Успешного. Он пальцем поманил, ты ноги в стороны…

— Прекратите, иначе…

— Что? Корнею позвонишь? Позвони… Послушаешь, что со своими проблемами каждый должен разбираться сам. Ты думаешь, его интересуют женские разборки? Так я тебя разочарую — абсолютно нет. Он «выше» этого. Спасать тебя не примчится. Если я хоть немного его знаю… А уж поверь — у меня было достаточно времени, чтобы узнать…

Как бы Ане ни хотелось спорить, но она с горечью осознавала — в этом Илона права. Спасать не примчится.

— И вот что я скажу тебе, девочка. Лучшее, что ты можешь сделать — это съехать, как можно скорее.

— Иначе что?

— Иначе… Когда он наиграется — я раздавлю.

Тон Илоны не поменялся. А вот взгляд — очень. Больше не было напускной снисходительности. Она смотрела прямо и решительно. Выдержала паузу, снова улыбнулась, продолжила…

— Прости, малыш. Но я потратила на него слишком много сил и времени, чтобы сейчас благородно отступать. Тем более, действительно знаю его достаточно хорошо, чтобы понимать: такие, как ты, его раздражают. Он ненавидит вас. Низших людей. Относится, как к насекомым. И заботите вы его так же. И чувства ваши. И желания. Могу предположить, что ты напомнила ему девочку, в которую он был влюблен в садике… А больше-то он влюблен не был никогда. Вот и получила ты свою пятиминутку счастья. Пожила в достатке. Можешь еще сумку какую-то выклянчить. Он купит. Или карточку даст — сама купишь. Но как только ты начнешь его раздражать — он от тебя избавится. А если ты прислушаешься ко мне — то поступишь мудро. И даже выгоду какую-никакую получишь. Я дам тебе деньги, а ты…

— Вы совсем что ли? — Не выдержав, Аня подскочила с дивана, схватила в руки телефон, подошла к окну… Увидела, что на экране вспыхнуло сообщение… Поняла, что от Корнея… Но ни открыть сейчас не смогла бы, ни прочесть…

Лицо горело от возмущения и стыда, а мысли путались. Чтобы скрыть это, она отвернулась к окну, сложила руки на груди, глядя откровенно яростно… Но не Илоне в лицо, а в пространство.

— В чем мое «совсем»? Это же не я спуталась с чужим мужчиной… Я предлагаю тебе решение проблемы. Если ты включишь мозг — поймешь, что оно не самое плохое. Ты не удержишь его, малыш. Как бы ни хотела. А я могу. Больше, чем дам тебе я, от него ты не получишь. Просто потому, что ты — бабочка-однодневка. Так зачем? Мы же обе понимаем,