– Ой, Ваши Пупсяшества, к чему все эти споры? – забеспокоился Салаватик. – Давайте лучше продолжим! Время-то идет… Боюсь, что Алена в него не уложится, если вы продолжите…

– Значит, добавьте время! – огрызнулся император. – Рейшер. Тебе не кажется, что ты стал слишком много себе позволять. Отбор невест идет для МЕНЯ.

– Прошу прощения, – Рейшер немного клоунски поклонился и отошел в сторону.

Я, здраво понимая, что нужно каким-то образом заканчивать пылкую сцену между двумя родственниками, трусцой побежала вперед, к новым мучениям. Раньше начнешь, раньше закончишь, верно?

Передо мной возникла труба. Такая, как на соревнования по аджилити для собак бывает. Тоннель такой. Маленький и узкий… Как-то я упустила тот момент, как его проходила моя предшественница. Наверное, порвала. А вот я? Я его порву или сумею проползти?

– Бззззз… – над ухом прожужжал Пищатик. – Ззззастрянешь!

Вздохнула.

– Хватит уже на сегодня приключений! Ничего я не застряну… Главное, верить в лучшее! И верить в себя.

В общем, я распласталась по земле и, представив себя эдаким разведчиком, пересекающим нелегально чужую границу под колючей проволокой, поползла...

Все было хорошо. У меня даже настроение поднялось, настолько я поверила в свои силы. Могу же! Могу!

– Жабка-жабка, молодец! Получи вкусняш ларец! – напевала я себе под нос и уже даже видела свет в конце тоннеля, как он вдруг погас.

Перед глазами опустилась пелена, смешанная с моим собственным душераздирающим визгом.

– МЫ-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-ЫШЬ!

Сказать, что я боялась мышей – ничего не сказать. У меня с детства была к ним паническая антистрасть. Стоило увидеть голый мышкин хвостик, как меня хватал сердечный приступ.

А тут эта мышь еще и вдруг на меня побежала, а не в обратную сторону.

Мой визг лился рекой. Кажется, с той стороны тоннеля я заметила чье-то взволнованное лицо. Но это лицо не успело ничего предпринять. Потому что маленький чудовище-грызун вдруг и вовсе забежал на меня.

– Пи-пи! – сказала мышь.

– Пушистый Песец! – сказала я и все. Отключилась.

***

Пробуждение было довольно странным. Мое мироощущение подсказывало мне, что что-то не так. Потому что что-то холодило и без того мой холодный бок.

Дернулась было в сторону и едва не лишилась чувств второй раз за день! Я, уже в облике маленькой несчастной жабки вместо большой и счастливой от встречи с мышью, находилась в кольце массивного змеиного тела! Зеленого такого и сильного.

– Спасите… – пропищала я.

Змея, обвившая мое тело, начала движение, и вот, прямо перед моим носом, показалась ее голова с раздвоенным языком.

– Ш-ш-ш-ш-ш… Алена…

– Шиан? – немного неуверенно спросила я, опознавая пресмыкающееся по цвету хвоста и немного насмешливому взгляду. – Это ты? Интересная метаморфоза.

Змей усмехнулся.

– Долго же ты с-с-с-спала…

– Спала?

– Ш-ш-ш-ш-ш….

Шиан распустил свои кольца, отползая куда-то в сторону. Лишь только сейчас я смогла удостовериться, что нахожусь в своей комнате, на той самой необъятной кровати. Видимо, меня сюда кто-то принес после обморока. Что же было дальше оставалось для меня загадкой.

Его Змеейшество скрылся в приоткрытой двери в ванную комнату, а вышел оттуда уже человеком.

Сейчас он был особенно красив. Белоснежные волосы спадали на плечи, резко контрастируя со смуглой кожей. На губах застыла лукавая улыбка.

– Что произошло? – спросила я, когда мужчина присел рядом со мной на кровати.

– Это я у тебя должен спрашивать, Алена, – хмыкнул Шиан. – Мы услышали крик, а затем нашли тебя в этой трубе без сознания. Пришлось использовать магию, но ты отчего-то после нее заснула.

– Ужас.

– Так что случилось?

– Мышь, – вздохнула я. – В трубе была мышь! А я до обморока их боюсь!

Шиан рассмеялся.

– Это заметно.

– И что? Теперь я не прошла испытание?

В моем голосе засквозили отзвуки робкой надежды.

– Не дождешься, Аленушка. Испытание ты прошла, а еще тебе присвоена императорская грамота: “За мужество и заслуги перед Болотациями”. Ах да… Еще Салават Мумфясович вручил тебе медаль.

Я прищурила взгляд.

– Случайно не одну из тех шоколадных, что висели у него на его прекрасной груди?

– Именно ее! От сердца оторвал.

Мне слабо верилось в такую добродушность Салаватика, но у Шиана был настолько невозмутимый вид, что мне пришлось принять сию новость как данность. Что ж…