— Так иллюминарство — болезнь или проклятие? — зацепился Евгений за мелькнувшую мысль.

— Это всегда взаимосвязано, — маг внимательно посмотрел на гоблина, удивляясь, что тот не знает таких простых вещей. — Любая болезнь приносит некий негатив в организм, с которым тот борется. А серьезные болезни — всегда следствие очень сильного воздействия. Например, проклятия. И скорее всего, это проклятие рода, а не личное, раз иллюминарство передается по наследству.

— Зачит, это что-то генетическое… Получается, еще по младенцу можно определить, иллюминар он или нет?

— Только теоретически. Младенцы почти не излучают магию, даже если совершенно здоровы. Взрослея, люди отдают энергию в пространство, формируя ауру тела. А у иллюминаров контур тела закрыт, энергия их не покидает. Иллюминарство становится заметным лишь к годам пяти-шести. Впрочем, мы отвлеклись. — Маг повернулся к Радониру. — Итак, молодой человек, вот ваше назначение на границу, — он подал ему бумагу с королевским приказом. — Выдвигайтесь на восток, не мешкайте. Иначе можете опоздать. Эта бумага дает вам много привилегий: вы можете пользоваться любым транспортом, питаться в лучших кормильнях и останавливаться в любых самых дорогих гостиницах совершенно бесплатно. При условии, что с вами будет маг, конечно же. Впрочем, многие не соблюдают это правило. В конце концов, наша страна многим обязана иллюминарам, вы герои.

— Ага, я видел, как от нас шарахаются люди в городе, — запальчиво возразил гоблин.

— Ну что ж вы хотите, умирать никому не хочется, — со вздохом согласился Ильмар. — Но уверяю вас, люди в этой стране понимают, чем обязаны иллюминарам.

Они вышли из дома мага молча. Радонир был бледен и крепко сжимал страшный приказ.

— Знаешь, я бы сказал тебе что-нибудь хорошее, если бы мог, — неловко произнес Евгений, которого пугало непривычное молчание товарища.

— Что тут скажешь, — глухо и бесцветно ответил тот. — Драные гальчи! Всего десять дней… Завтра же выезжаем, надо успеть. Когда знаешь, что твоя смерть принесет огромную пользу, на душе становится немного легче. Правда, совсем немного…

— В нашем мире считается, что надо обязательно выполнить последнее желание умирающего. Что ты хочешь? — попытался расшевелить его Евгений.

— Хочу каждый оставшийся день провести как можно ярче и веселее, чтобы было не жалко умирать! — немедленно отозвался Радонир. — Хочу жить счастливо до последней секунды! Хочу жить подольше… Но это, к сожалению, невыполнимо, — тоскливо закончил он. — Не уверен, что смогу ускорить взрыв. Скорее всего, меня тоже сбросят с многоножки.

— Ну, твое намерение провести день как можно ярче как раз выполнимо. Правда, сейчас уже вечер, но, думаю, твое желание распространяется на любое время суток, верно? Интересно, в этом городе есть какие-нибудь забегаловки?

— Шутишь? — оживился приятель. — Это же столица! Тут такое есть!

— Откуда ты знаешь? Ты же тут был только в детстве.

— Рассказы об этом городе выходят далеко за его пределы, — наконец, слабо улыбнулся Радонир. — Пошли, сейчас найдем, где приземлиться. Тем более с этой бумагой у нас все бесплатно! Гуляем! Этот город меня запомнит, — он немного нервно рассмеялся, и приятели отправились на гульбище.

Они обошли несколько кормилен, где ни в чем себе не отказывали, и, выходя из последней, почувствовали, что земля их плохо держит. Непрерывная дегустация русинтских вин давала о себе знать. Они шагали по ночному городу, освещенному магическими фонарями, и в полный голос распевали песни. Евгений исполнял что-то из Цоя, Арии, пел какие-то оперы и детские песни про мамонтенка и дорогу с облаками, Радонир умудрялся подпевать, каким-то чудом попадая в такт и ноты.

— Классные песни! Никогда таких не слышал! — орал он в темные окна спящего города. — Ничего на свете лучше нееету! Чем бродить друзьям по белу свеету! Тем, кто дружен, не страшны тревоги! Нам любые дороги дороооооги! Эх, хорошо погуляли!

— Тише ты, патруль остановит, — заплетающимся языком уговаривал Евгений.

— Ну и что? — смеялся Радонир. — Мне же все равно, забыл?

— А мне не все равно, что с тобой случится в ближайшую неделю. И со мной тоже, кстати.

— Эх, хорошо, что я тебя встретил напоследок! Ты классный мужик, хоть и гоблин. Хотя, ты ж не гоблин. И была бы здесь Эрмина!

— Нет уж, не надо, чтобы она нас видела в таком состоянии.

— Ты прав! Пусть здесь будет какая-нибудь другая девушка, с которой можно было бы напоследок провести ночь! Кстати, пошли вон в ту кормильню, там, говорят, как раз такие девушки бывают.

— Может, лучше домой?

— А что там делать? Нет-нет, пошли!

Радонир все-таки затащил приятеля в какой-то дом с подозрительно яркими огнями по кругу.

— Это что, дом… свиданий? — опешил Евгений.

— Как ты классно его назвал! — расхохотался Радонир. — Ты хотел сказать, дом со шлюхами? Вовсе нет. Это действительно дом свиданий. Очень дорогое заведение, между прочим. Сюда может зайти каждый, кому нужна не только выпивка и еда. А потом как договорятся. Можно за плату, можно просто так, если люди понравятся друг другу. Впрочем, не думаю, что мне тут что-то светит — я же иллюминар, с нами мало кто из девушек хочет общаться: влюбиться в иллюминара может только сумасшедший. Я уже про секс молчу. У меня знаешь, как давно уже этого не было!

— И у меня, — вздохнул Евгений. — И мне, наверное, тут тоже ничего не светит.

— Ну, за деньги-то все можно. Сейчас посмотрим.

Они просидели за одним из столиков в этом заведении совсем недолго. Вскоре стало ясно, что на Радонира посматривает одна из девушек. Она явно нервничала, но ее намерения были ясны. Радонир снял крысявку с плеча и передал ее другу.

— Я пойду потанцую вон с той красавицей, — хитро усмехнулся он. — Она явно строит мне глазки. Странно, видит же, кто я, — Радонир провел рукой по темным волосам, которые заметно светились в полумраке. Никакая серебристая звезда уже была не нужна. — Но если она хочет познакомиться, я точно не против! Ты давай тоже кого-нибудь ищи.