Белый снег падал на его чёрные волосы, ветер поднимал полы тёмно-синего плаща. Вслед ему летели протяжные, тоскливые, переливы волынки, дрожали, танцуя, синие знамёна, деревья тянули к серому небу тонкие, озябшие руки-ветви, вороньё пело свою злорадную песню. День Смерти был в самом разгаре.

Рассмотреть иллюстрации поближе и ознакомится с музыкальными эпиграфиами можно в группе: http://vk.com/chantofthewind

Beltaine — Parcel of Rogues

Весенний воздух был насыщен сладостным ароматом мокрой молодой листвы. За сине-серой пеленой туч скрылось светило. Тихие раскаты грома ещё слышны были над горной грядой, окаймляющей горизонт, но здесь, над столицей, дождь уже прошёл. Ветер кружил над вершиной Материнской горы, то лаская камни нежным дуновением, то нападая вихрем, крошащим древнюю породу.

В Пиршественном Зале яблоку негде было упасть: так много гостей съехалось на праздник. Треугольные колонны зала были увешаны цветочными венками из синих и красных цветов. Древние зодчие вырезали дворец из скалы, а большой зал находился точно в его центре, поэтому окна у него были лишь на потолке и образовывали небольшой купол, в который закатное солнце бросало косые лучи.

На возвышении у Северной стены стояли три трона: золотой в центре, бронзовый справа и серебряный слева. А на тронах восседали Правители Империи: Император Бельфегор, его брат-Казначей Ирий и брат-Воевода Леон. За столом чуть ниже расположились советники, жены и дети правителей.

Первый Наследник Императора, Артес Первый, до сих пор не мог прийти в себя от радости. Сегодня пятого дня Травяного месяца, он впервые стал отцом.

— Я ещё сомневаюсь насчёт имени, но думаю, что из звуков Купола Имянаречения лучше всего составить имя Свирь! — сильный голос Артеса далеко разносился по каменному залу.

— Свирь? — удивился Неон, тревожно стрельнув глазами на младшего брата.

Сирел ответил ему спокойной полуулыбкой:

— Хорошее имя. Красивое.

— Долго же нам пришлось мёрзнуть! — заметил Неон, недовольно. — Почему нельзя ждать в помещении?

Он до сих пор не мог отогреться. С момента схваток до рождения ребёнка, будущий отец и его родня стояли на самой вершине Материнской горы, слушая Песни Ветра.

— В следующий раз одевайся теплее! — хлопнул его по худому плечу Сирел усмехнувшись. — Не сомневаюсь, что своё отцовство ты спланируешь на более тёплое время года.

— Только не в Огненный! Говорят, все рождённые в Огненный — страшные зануды! — весело окликнула их Юна, махнув рукавом карминовой мантии.

Второй, рождённый в Огненный, ничуть не обидевшись, погрозил ей пальцем.

Со столов, стоявших ниже, в спину Сирелу прилетела ложка. Мужчина поморщился и обернулся. Но у Бовы, что привлёк его внимание, вид был вполне серьёзный. Судя по мокрому плащу, да следам грязи под скамьёй, он только прибыл на праздник. Тарелка перед ним была пуста. Третий слегка повернулся на стуле, словно бы поправить тяжёлые складки своего парадного лазоревого плаща. Тонкий свиток желтоватой бумаги скользнул ему в ладонь, как юркая змейка. Выпрямившись, наследник развернул бумагу под столом и прочитал.

— Ты совершенно не следишь за своим лицом, Сирел, — прошипел Неон, ткнув брата локтем.

— За что, вихрь тебя возьми? — огрызнулся Третий.

Локти будущего казначея были так же остры, как и его язык. Второй наследник никогда не делал лишних движений без повода, однако сегодня он опоздал: Тагал Северная, первая жена императора Бельфегора, мать Юны, Артеса, Ирики и Ямала, успела заметить тень тревоги и злости на лице своего пасынка, но расценила это по-своему.

— Сирел, — окликнула она Третьего наследника, — нельзя предаваться унынию в такой день. Ты же не хочешь навлечь беду на свою племянницу?

— Конечно не хочу, — ответил ей Третий, сжав записку в кулаке.

Его отец, Бельфегор Первый, прервал беседу с советниками и обратил на сына взгляд своих холодных, бледных глаз.

— Тогда какая мысль так омрачила твоё лицо? — продолжала настаивать Первая Жена Императора. — О чём ты думал?

Артес поёрзал на стуле, ссутулив широкие плечи, Неон замер, неестественно выпрямив спину. Салахиль, невеста Третьего наследника и его же двоюродная сестра, устремила на него взгляд сердитый и недовольный. К императору приблизился советник Илим и что-то зашептал, кося глазами на Третьего. Вторая Жена Императора — Лия Западная, мать Неона, его сестры и брата, состроила на лице выражение бесконечной усталости и презрения. Советники, как по команде, скривили рты, устремив на наследника неодобрительные взгляды.

И Сирел не выдержал. Тяжёлые, масляные светильники, весящие под потолком на массивных цепях, противно заскрипели под напором неизвестно откуда взявшегося ветра. Третий наследник поднялся.

— О войне, — громко ответил он. Зал ахнул, оскорблённый грубейшим нарушением традиций. — Позволь мне выйти, отец.

Сирел с насмешкой поклонился правителям и ушёл, не дожидаясь ответа. В след ему летел гневный ропот толпы.

Бова догнал его почти сразу, стоило Сирелу ступить под своды широкого коридора, ведущего из дворца. На стенах теснились изображения, посвящённые войнам с Посланниками. Абааасы картинно распахивали полные зубов пасти и шли войной на могучих великанов-Правителей. За полторы тысячи лет этими мозаиками украсили весь дворец, даже самые тёмные и далёкие проходы. Посланников неизменно изображали страшными, тощими. Черты их лиц, бледные, смазанные, резко контрастировали с черноволосыми и яркими образами Правителей.