— Какой ветер дует в твоей пустой голове! — выпалил трибун южного гарнизона, догоняя друга. Латы, скрытые зелёным плащом, гремели в такт его шагам.

— Лучше расскажи мне, что за новости ты принёс! — ответил Сирел, разворачиваясь к Бове. Он поднял зажатую в кулаке записку на уровень лица, — что за бред?

— Это не бред! — Бова нахмурился. — Я только что оттуда.

— И?

— Всё сгорело! Все рукописи и свитки.

— Да как такое вообще могло произойти? — разъярился Сирел.

— Говорят, несчастный случай: писарь забыл забрать светильник и тот упал на ветхую бумагу.

— Ты сам-то в это веришь?

— Конечно, нет. Но копать под префекта городской стражи не могу. Это выше моих полномочий.

— Император знает? — Сирел смирил гнев, глубоко вздохнув.

— Ему сообщат после праздника, в соответствующей обстановке, — язвительно заметил Бова. — Ты-то о чём думал?

— Сам не знаю, — Третий прижал руку к виску, морщась от головной боли. — Надоели эти многозначительные взгляды и шепотки.

— Будто у тебя есть выбор, — пожал плечами Бова. — Что у тебя осталось, в итоге? Тот жалкий эскиз?

— Ничуть и не жалкий, — ответил Сирел. — Хоть он и неподробный, но, зато теперь мы знаем, что искать.

— Вопрос только где? — Бова зло сплюнул. — Великая Библиотека Индигира только что частично сгорела. Весьма удачно сгорела. Но кому это было нужно?

— Теперь ты мне веришь? — Сирел посмотрел в глаза другу.

— Верю? Во что? В тайную организацию ахедов, которая уничтожает королевства изнутри? Или в то, что побеждённые Посланники вдруг вернулись и жгут книги о себе? — жёстко спросил Бова, вскинув иссечённую шрамом бровь. — Ты одержим, Сирел. Знаешь, как тебя советники называют?

— Брехливым псом? — Сирел только усмехнулся, устало.

— Именно! — Бова зло ткнул его кулаком в плечо. Трибун южного гарнизона развернулся, вглядываясь в лик последнего Посланника с золотыми волосами, изображённого на стене, — конечно, я на твоей стороне. Но во имя всех стихий и великих прародителей, я надеюсь, ты ошибаешься.

В Верхнем городе, в Обители Матерей ярко горел свет. Похожее на пирамиду здание украшали статуи и барельефы с кошками. Юна, вступившая в должность Верховной Матери Индигира пять лет назад, стояла у окна и глядела на вечерний город. В её кабинете присутствовали ещё Матери, и они нервничали, ожидая порядком запоздавшего посетителя.

— Салахиль, дочь Леона Второго, прибыла, — объявила секретарь, открыв дверь и впустив в помещение девушку в бордовом плаще.

— Проходи, милая, — кивнула Юна обернувшись.

Салахиль сбросила плащ, небрежно швырнув его в руки секретарю и прошла в центр, держа голову несколько выше, чем требовали приличия. Её платье сложного красного цвета отливало фиолетовым, что тоже было несколько вызывающе для ещё незамужней девушки.

— Итак, ты уверена, что хочешь служить нашему ордену? — Юна была невозмутима.

— Хочу, — кивнула невеста Сирела.

Она была недурна собой, но высокомерие, проскальзывающее порой на её лице, портило этот облик.

— В качестве Подруги ордена. Скоро я стану женой Воеводы, и моя помощь будет просто необходима Матерям!

Карминовые мантии женщин, сидящих в комнате, слегка заволновались, выражая удивление. Но голоса никто не подал. Юна также осталась спокойной. Только вздохнула, про себя, в который раз отметив, как сильно девушка отличается от своего покойного брата Тейна.

— Что же, желание твоё мы исполним и с радостью примем тебя, как Подругу. Мать Ингода, — обратилась Юна к полненькой, невысокой Матери, — вы будете наставлять нашу юную Подругу.

— Почту за честь, Мать Индигира.

— Надеюсь, наша дружба принесёт гармонию в мир, — Юна чуть склонила голову, глядя в глаза двоюродной сестре.

Но Салахиль осталась безучастной, только мельком посмотрелась в изящное зеркало, что носила на цепочке, как кулон. Окинув Ингоду разочарованным взглядом, она попрощалась и вышла из кабинета.

Три правителя и их жены собрались вечером в общих покоях дворца. Советники, так как приходились близкими родственниками нынешним властителям, также были приглашены. Весть о пожаре в Великой Библиотеке уже достигла ушей знати, и новость эта теперь не давала им покоя.

— Это ужасная трагедия! — Илим прижал руку к сердцу.

— Но как такое могло произойти? — недоумевала Тагал Северная. — Ведь Хранители Библиотеки люди ответственные! Иных не берут на эту должность.