Она шесть или семь раз приходила к Александру в гриме. Почему, зачем — не знаю, не могу понять, пока оставим это. В таком виде не поедешь через весь город. Если есть какой-нибудь проход из этой гостиницы к студии, тогда все сходится! Прав был Вова, как и всегда — нет нужды искать далеко.

Утром, придав себе максимально респектабельный вид, подстать элегантному зданию на соседней улице, я спускаюсь в нижний этаж. Служащий в униформе поначалу отрицает существование нужного мне прохода. Но шершавые американские бумажки здесь обладают прямо-таки волшебным действием, — ход нашелся. Ресторан отеля имеет служебный выход на той стороне — так просто!

На выходе оглядываюсь: думаю, блестящие черненькие глазки на хитрых физиономиях провожавших меня аборигенов много чего еще интересного повидали. Но хватит ли у меня финансовых средств, чтобы выудить из них необходимое?

Перехожу неширокую и немноголюдную улицу. При моем приближении к зданию, непроницаемые стеклянные двери раздвигаются сами. Мне не остается ничего другого, как только войти. Приоткрытая тяжелая белая штора у двери напоминает занавес театра. Вдыхаю горьковатый аромат трав и улавливаю музыку, странную и мягкую, больше всего похожую на шум леса.

Я нахожусь в помещении, по моим понятиям, мало похожем на косметический салон. Стены спрятаны за строгими встроенными шкафами, на виду несколько огороженных кабинками компьютеров и еще какое-то неведомое оборудование. Ярко освещен большой и довольно высокий стол, больше всего напоминающий операционный.

Рядом с ним за обыкновенным офисным столом сидит филиппинка, молодая, стройная и умопомрачительно красивая, в кокетливом белом брючном костюмчике. Она не кидается ко мне, сияя заискивающей улыбкой. Просто поднимает глаза, дорисовав что-то на мониторе, мягко с достоинством здоровается и спрашивает, что я хочу. По-английски, разумеется, но так ясно и доброжелательно, что я сразу поняла.

Опыт уже научил меня не лезть с вопросами, а проявлять заинтересованность, лучше всего казаться потенциальным клиентом. Поэтому я произношу «Hello», потом «faсe» (лицо) и делаю вокруг головы неопределенный жест. Женщина приглашает меня сесть в удобное кресло напротив нее. Не успела я опомниться, как она несколько раз фотографирует меня маленьким аппаратом на проводе. И сразу большая цветная и как бы даже объемная фотография моей физиономии появляется на экране развернутого ко мне монитора.

И что тут началось! Я вижу себя как живую то с таким макияжем, то с этаким. Облик меняется, иной раз практически до неузнаваемости, и все же это я. Однажды прямо-таки неотразимое мое лицо взглянуло на меня. Нетерпеливо тянусь рукой, женщина тепло улыбается и останавливает программу. Внизу экрана высвечиваются какие-то буквы, цифры, линии и знаки.

— Подождите! — кричу я в возбуждении по-русски и сразу перехожу на ломаный инглиш. — Сколько долларов?

Женщина понимающе кивает и о чем-то спрашивает меня. Ей приходится несколько минут терпеливо объяснять на пальцах, прежде чем я поняла: она спрашивает, долго ли должен держаться макияж? Я тяжко вздыхаю и отвечаю «недолго», зная, что трачу чужие деньги. Она пишет «5$», я отвечаю «Ок».

Мастер ловко смывает мою обычную косметику ватными дисками с тоником, затем вынимает из шкафа несколько баночек матового стекла. По-моему, это всего-навсего пудра нескольких тонов, пара румян и нечто вроде карандаша для бровей. Но когда через несколько минут я взглянула на себя в зеркало, то увидела лицо с монитора! Потрясающе! Таким простейшим набором средств добиться такого результата!

Оказывается, мне надо всего лишь чуть-чуть подрисовать графику носа, подбородка и бровей, чтобы я стала по-настоящему интересной! Ну, конечно же, ведь всем известно, что цветом и светом можно плоское «превратить» в объемное, пухлое в стройное и даже длинное в короткое! И наоборот.

Почему же в наших салонах такое не делают? Мне почему-то всегда предлагают начать с болезненной чистки, после которой несколько дней лицо в пятнах. А потом особо уже и не хотелось экспериментировать. Сейчас я с восторгом гляжусь в зеркало. Но смогу ли завтра сама повторить точь-в-точь?

— А сколько долларов, если надолго? — вырвалось из меня.

Объясняюсь знаками, потом вспоминаю слово «long». Если бы я знала, как звучит по-английски «навсегда», думаю, я бы сейчас это сказала.

Сумма кажется мне незначительной в сравнении с удовольствием выглядеть на все сто в течение примерно двух суток и при этом умываться, купаться в море и т. д. здесь, на шикарном курорте. Какие будут фотографии!..

Новые средства похожи на обычные маркеры, их насаживают на гибкие кабели компьютера и запросто рисуют на мне, к тому же очень и очень быстро, но результат оказался…

В тот момент я как раз пыталась определить, от природы так прекрасна дама, занимающаяся со мной или нет, когда чувствую прилив крови к щекам и легкое приятное головокружение, и тут вижу в зеркале себя… Как описать словами ЭТО?! — Волшебство! внутреннее сияние! младенческая легкость черт! первозданная юность кожи!.. Я гляжу на себя сбоку, опустив ресницы: Маргарита, точно! И краска на коже совсем не ощущается! Только ее благоухание, как облачко остается со мной.