Как просто, оказывается, переродиться и стать новой-прекрасной! Сердце колотится, я задыхаюсь от восхищения, меня буквально переполняет признательность. Да нет, что я говорю? — восторг, благоговение, я готова из благодарности броситься к ногам этой дамы, я готова… Неужели где-нибудь еще умеют делать подобное?! — вздор! Не верю! Все остальные салоны в мире — вульгарная и низкосортная подделка под этот!!!

Наверное, профессия этой необыкновенной женщины называется стилист, или визажист, или, например, колорист сложных видов окрашивания. Но мне хочется называть ее только Мастерица или даже Волшебницей. И обязательно с большой буквы. Она протягивает зелененькие листы квитанций, попросив дважды расписаться (один оставляет мне), и с улыбкой говорит что-то про мои волосы. Они у меня, к сожалению, довольно тусклые и жирные, сколько не мой. «Я могла бы учить английский каждую свободную минуту, — с отчаянием думаю я, — чтобы понять бесценные советы этой необыкновенной Мастерицы!»

А она уже занимается через компьютер моей прической. Я все время подскакиваю и выкрикиваю «Long-long!», надеясь, что выбранные пышные локоны сохранятся вечно. Неужели она и укладывать будет сама?! Нет, вызвала компаньонку, та вышла как будто из очередного стенного шкафа и за приемлемую цену соорудила на моей голове такие залихватские кудряшки!

И совсем не тусклые, как оказалось, у меня волосы, а совершенно замечательные. И останутся такими долго. Потом приходит очередь рук. Потом ног…

Временами я вспоминаю, что увлеклась, но тут же забываю напрочь. Даже чувство голода все еще не возникло, видимо, из-за приятных эмоций. Хотя я нахожусь здесь уже несколько часов.

Мастерица сама предложила «экзотик» на зону бикини. Для меня это все же чересчур, практически за гранью. Я напряглась, экстренно тормозя скачущие галопом радостные мысли. У меня нет уверенности, что мой Миша это положительно воспримет. В том, что касается отношений, он очень традиционен. Кстати вспомнила, что являюсь матерью двоих детей и заодно поискала в памяти причину, по которой сюда пришла.

Даже заикаясь от прилагаемых усилий, объясняю, что хочу сначала посмотреть, как это выглядит на других. Меня отводят к кабинке с другим компьютером, берут еще несколько долларов и показывают клавишу Enter. Что там есть!.. Лобок, оформленный под кошачью мордочку — даже не самое диковинное…

Скоро я соображаю, что, продвигая стрелку вверх, перехожу на разглядывание лиц. Каких только мордашек тут нет! И европейки, и азиатки, и негритянки, — полный набор. Слева в том виде, как пришли, отдельно грим на контуре лица, стрелкой вправо грим наплывает на лицо и, как правило, получается очень даже симпатично.

Листая дальше, думаю, что, быть может, найду здесь и себя, но отнеслась к этому равнодушно: не жалко, пускай вносят в каталог, меня все равно здесь скоро не будет. И вдруг вижу Марину… Ее неброские черты, ее умные глаза с искоркой, чуть тронутые мягкой улыбкой бледные губы… Вот макияж, яркий, как на матрешке, наплывает, совмещается. Да, вот такой приехала она после первой командировки! Как же ей шло! Двигаюсь влево — раскрывается лицо… Маринка! Она была здесь. Милая моя подруга! Я должна тебя найти! Но сначала…

Заставляю себя прокрутить каталог лиц подальше вниз, чтобы не выдать интересующий меня объект раньше времени. Вот какая-то мымра, ловко подделанная под Мерилин Монро, а вот…

Господи! Да это же Марининого шефа жена! Только этой паучихи здесь не хватало! Выскакиваю из кабинки, жестами прошу помощи. Забыла уже и те английские слова, которые сегодня говорила, твержу «Манила, экзотик косметик тур» и глажу себя по всему телу. Мне понимающе подмигивают, просят позолотить ручку, вставляют диск и оставляют одну.

Мелькают кошмарные тетки, заставляя меня вздрагивать, но я ищу мою Маринку и не останавливалась, пока не нахожу.

Вот она… В профиль и в фас… С тоскливыми по-собачьи глазами. Вот в полный рост. Голая. А это грим на все тело, как паутина объемная и всеохватывающая. Стрелка туда — наделся, стрелка сюда — снялся. Зациклилась я на этих стрелках, словно своей рукой из подруги делаю нечто. Правда, так тоски в ее лице больше не видно… Зачем она в этой компании?

Почему-то становится тяжело на сердце, возбуждение прошло, собственные успехи уже не так радуют, как поначалу.

А может, это кончилось действие какого-то ингредиента в краске, возможно, легкого наркотика?! Я с ужасом вспоминаю свою явно преувеличенную реакцию на эти, безусловно великолепные инновационные маркеры. Вдруг сделалось зябко, и пустой живот подвело. Я сыграла свою роль слишком убедительно, даже чересчур. Теперь остается только спросить милых дам, где она…

Я спросила. Они качают головами и что-то пространно объясняют мне. Я ничего не понимаю кроме того, что мне отказывают. И твержу все громче, чуть ли не криком in English: