В конце концов, можно попытаться соблюсти интересы княжества и при этом выйти замуж по любви… но об этом варианте она даже не упомянула!

– Представьте на мгновение, что вы перестали быть наследницей, – уже мягче произнес Кэллиэн. – Что тогда от вас осталось бы, Инерис? Кем бы вы были?

Она снова опустила взгляд. Даже плечи поникли. Затем поднялась и отошла к камину.

– Считаю сослагательное наклонение в данном случае неуместным, – тихо, но твердо произнесла девушка. – Это моя участь, моя судьба, и мне ее не изменить и не избежать, если только роковая случайность не унесет мою жизнь. В таком случае я стану искрой во мраке, а затем обрету посмертие в мире звезд; здесь останется лишь оболочка. Ни первой, ни второй до земных желаний уже не будет никакого дела, вы согласны?

Кэллиэн протянул было руку, но тут же опустил ее.

Проклятье. С тех пор как он случайно коснулся обнаженной руки леди-наследницы, его преследовало навязчивое желание повторить этот опыт, вновь ощутить тепло и бархатистую нежность ее кожи…

Надо надеть перчатки. Немедленно. Пока он не наделал глупостей…

Словно какая-то сила заставила мага сделать шаг вперед. Другой. Положить ладони на хрупкие плечи – практически обнаженные, не считая двух узких бретелек, удерживающих на месте свободный лиф платья.

Он замер. Тепло… и никакого алого марева, которое когда-то заливало все перед глазами. И она не двинулась с места, не отпрянула…

– Инерис, – тихо прошептал Кэллиэн. – Неужели вам самой не интересно, кого вы заперли за этой маской наследницы?

Она вздрогнула всем телом. Съежилась. Покачала головой – отчаянно, почти умоляюще.

– Не хочу этого знать, – прошептала Инерис.

– Почему?

– А вдруг… вдруг та я совсем не соответствую роли наследницы? Вдруг узнав себя, я стану несчастной, Кэллиэн? Судьбы ведь не изменить, моя давно соткана и предписана, просчитан каждый узел – и притом не мной. К чему мне лишняя боль?

Время вдруг замерло; миг обрел бесконечность. И Кэллиэн как-то особенно ярко увидел варианты будущего. Можно перевести разговор – и напряжение исчезнет, вместе с доверительностью, навсегда… Продолжить давить – и он доведет ее до слез, с тем же эффектом. Развернуться, промолчать, выйти, пусть успокоится – и сочтет это проявлением холодности. Молча вернуться за стол – и она усмотрит в его поведении неодобрение…

К светлым все!

Кэллиэн выбрал вариант, которого среди других не было – потому что он не должен был так поступать. Он не должен был даже думать об этом. Но…

Время дрогнуло, восстанавливая свой размеренный ход.

Ее плечи дрогнули, когда на них крепче сжались тонкие, длинные прохладные пальцы.

Его пальцы дрогнули, когда он осторожно потянул девушку к себе – и не встретил ожидаемого сопротивления. Не веря в то, что это происходит на самом деле, Кэллиэн осторожно, бережно, прижал ее спиной к своей груди и чуть склонился вперед. Окончательно забыв об осторожности, потянулся было обнять…

Длинные ресницы дрогнули. На тыльную сторону руки упали две прозрачные капельки.

Проклятье!!!

Сдержался, не отдернул руку, привычно погасил болевой синдром – давненько ему не доводилось прибегать к этому умению… А затем легонько, по-дружески сжал плечи девушки, выражая безмолвную поддержку, – и наконец отпустил ее. Тут же убрал руки в карманы и сделал шаг в сторону. Поспешно одернул рукав, скрывая левую, на которую упали слезинки.

– Простите, Кэллиэн, – глуховатым, но уже спокойным голосом произнесла Инерис. – Я не ожидала такого понимания с вашей стороны. Думала, вы будете…

– Давить на вас? – прямолинейно спросил он. – Как князь Ратри… или ваш отец?

Леди-наследница вздрогнула, взглянула искоса на мага и кивнула. Кэллиэн вздохнул.

– Во-первых, извиняться должен я. Хотел развлечь вас, а в итоге расстроил. Во-вторых, на вас и так давят. Окружающие, ваш статус, ваши собственные требования к себе. Я тут лишний, не находите? В-третьих, я не ваш отец, вы вольны не согласиться со мной, и я не хочу лишать вас этого права, тем более что сам я тоже далеко не всезнающ. И наконец, это ваша жизнь, ваши чувства и ваше решение.

Она вскинула голову, удивленно глядя на него. И маг без улыбки добил:

– И ответственность за него тоже ваша. Я понял ваши доводы, Инерис, но прошу вас после обдумать наш разговор. Незнание самого себя может обернуться для правителя великой слабостью. Он не может позволить себе такую роскошь, как взращивание в себе того, что в нем хотят видеть другие. Я понимаю, что от отца или князя Ратри вы не ждете подвоха, потому и говорите, что готовы довериться их решению… Однако этим качеством не так сложно воспользоваться, особенно если такое поведение успеет войти у вас в привычку.