До отъезда оставалось два дня, когда утром к Майяри пришёл Рийган и тихо сказал, что видел сегодня четыре вершины, стоящие неровным прямоугольником, реку в чаше между ними, густую зелень и баранов на склонах.

Майяри вызвала охотника из общины, и тот сразу по описанию определил приметное место.

Сложнее было убедить хайнеса и харена слетать туда, не объясняя и не выдавая секрет Рийгана. Но оборотни особо допытываться и не стали. Господин Узээриш только пристально посмотрел на Ранхаша, мол, «Вы же проследите, чтобы ваша жена своими тайнами не приманила очередные проблемы?».

И начали собирать на «охоту» оборотней и хаги. Майяри же решительно заявила, что полетит с ними.

– С вами они даже разговаривать не будут.

– Да кто ж спорит? – Риш насмешливо посмотрел сперва на неё, а потом на харена, седлающего дракона двухместным седлом.

Сам хайнес уже своего ящера оседлал, и Майяри с недоумением смерила придурковатого дракона взглядом.

– И что ты так смотришь? – хайнес недовольно уставился на неё, а потом перевёл взгляд на слюнявую драконью морду. – Что осталось, то и взял. Пока думал, лететь или не лететь, старый консер собрал всех драконов в округе, и найти свободного ящера стало просто невозможно. Я даже помощника взять не смог, а из охраны со мной отправились только крылатые.

– Неужели даже вам? – рискнула спросить Майяри.

– Ну не бегать же мне и не просить, чтобы кто-нибудь со мной поменялся, – язвительно отозвался господин Узээриш и с завистью посмотрел на господина Шидая, решительно стягивающего с уже осёдланного ящера Рамина, чтобы занять его место. – Подданные могли бы и сами обо мне позаботиться, но вот никто пока не сообразил.

Майяри опять посмотрела на идиота-дракона. Наверное, подданные решили, что на таком летать можно только сильно любя и жалея животное. И постеснялись оскорблять правителя предложениями поменяться на более достойную зверюгу.

– Можете взять моего, – Майяри решила побыть самоотверженной за всех. Она всё равно с Ранхашем полетит.

Но хайнес щедрый дар не оценил.

– Серьёзно? – насмешливо изломил он брови. – Майяри, мой дурила, – оборотень обнял дракона за шею и притиснул к боку, – хотя бы понимает, что всадник должен быть на спине, а не в лапах.

Хаги настроили щиты и протянули под каменной поверхностью щупы сил ещё в воздухе, за полверсты от места. И хайнес, и Майяри опасались, что одичавшие и озлобившиеся за почти семь дет блужданий женщины не захотят с ними говорить и сразу нападут. А так как они хаги, это может быть очень и очень опасно. Правда, госпожа Ярвиделла и без того весьма опасна. Майяри слышала про случай, когда совсем уж павшие мужчины – их потом даже дед наказал – пробовали принудить Благословлённую на Одиночество к близости. Совсем обездвижить сил у них не хватило, и госпожа Ярвиделла их голыми руками переломала. А потом на своих плечах отнесла стонущих сластолюбцев к воротам их домов, что было совсем уж унизительно. Госпожу Ярвиделлу стороной обходил даже Борий, хотя глаз от неё оторвать не мог.

Весна в горы приходила поздно, и сейчас здесь был именно конец весны – начало лета, и травы ещё не успели иссохнуть под солнечными лучами. Склоны покрывали до определённой черты сперва волны разнотравья, потом отдельные пятна, затем кустики и куртинки самых высотолюбивых, а ещё выше желтел и серо-зеленел лишайник, тянущийся чуть ли не до самых снегов.

Чутьё хайнеса и харена и знания Рийгана привели отряд к четырём вершинам, стоящим неровным пятиугольником. Они обступали небольшую долину, по центру которой змеилась река, сейчас чуть-чуть помелевшая после обильных весенних сходов с гор. На влажной кайме берегов уже зеленели нежные островки травы. Чуть дальше росли кусты и низкорослые деревья, обильно перевитые сухим вьюном – новый ещё нарасти не успел и стелился по земле. Подножия гор чернели трещинами и зияли дырами-вымоинами. Майяри рассмотрела кое-где пасущихся горных баранов.

Вполне удобное местечко для жизни: есть и пещеры, и вода, и укрытие от посторонних глаз, и мясо добыть можно. Только больно уж очевидное место для лагеря. Даже Майяри проверила бы его в первую очередь. Скорее женщины пришли сюда для охоты.

Драконы опустились на склоны со всех сторон, лишние всадники соскользнули с сёдел и бесшумно скрылись в кустах, скатившись вниз.

Волнующаяся Майяри нетерпеливо посмотрела на Ранхаша.

– Они наверняка нас увидели, – спокойно ответил тот, – и затаились. Очень хорошо затаились.

Оборотень скользнул взглядом по ложбинке меж гор, но интуиция словно сомневаясь расходилась по разным сторонам и постоянно перемещала своё внимание. Или же женщины разбежались и теперь перемещаются с места на место. Распространённая тактика для выхода из окружения: все не уйдут, но часть прорвётся.

А Майяри подумала, что у госпожи Ярвиделлы было шесть с половиной лет, чтобы натаскать других девушек и в бою, и в охоте. И заподозрила, что опасна теперь не только Благословлённая на Одиночество.

Они с Ранхашем расположились на южной стороне, скрывшись за кустами. Всадники старались на глаза не лезть. Кто знает, может сорвётся у охотниц шальная стрела, а успеют ли союзники-хаги прикрыть. Всё же не оборотни, реакция у них послабее. Ни от кого не скрываясь стоял только хайнес, правда, это бесстрашие было невольным: дурила-дракон в порыве обожания выпихнул хозяина из кустов и теперь вьюном-щитом вился вокруг раздражённого оборотня, то и дело сползая упитанной задницей вниз по склону и опять забираясь наверх.