– Кающийся просмотрел?

– Ну вряд ли, – с сомнением протянул Шидай. – Но у твоего брата потом кости постоянно ломались. Он мог повредить голову и позже, ещё раз. В руках и ногах у него есть несросшиеся осколки, некоторые кости срослись неровно. У левого колена повреждены связки… Я вообще с трудом понимаю, как он терпит и ещё ходит с таким-то телом!

– Но вы же поможете? – Майяри посмотрела на него с мольбой.

– Я попробую, но, Майяри, ты знаешь, почему он начал поглощать камни?

Девушка робко кивнула.

– Почти весь его скелет – это сложная минеральная структура, отличная от обычного состава костей. Я не знаю, можно ли её ломать, чтобы правильно срастить кости. Срастётся ли она вообще. Это… – лекарь то ли в ужасе, то ли в восхищении взлохматил волосы. – Мне не доводилось лечить тёмных хаги, и я никогда не видел ничего подобного. Я даже не знаю, как назвать это! Его тело частично каменное, но это живой камень! По нему проходят кровеносные сосуды, они перегоняют кровь. Медленно, но перегоняют! Нервная чувствительность, я так понимаю, почти отсутствует, структура плоти изменена, но прикосновения он ощущает. Чувствует тепло. Мне нужно переговорить со старейшиной Гейером и другими старейшинами. Равнинные хаги не избавляются от тёмных, пока считают, что они всё больше живы, чем окаменелы. Возможно, они знают больше и что-то подскажут.

Господин Шидай ничего не обещал, но на душе Майяри стало легче.

– А ещё он реагирует на состояние своего тела… немного по-иному, чем обычные люди или оборотни, – Шидай досадливо прикусил губу. – Я не всегда правильно его понимаю.

– Думаете, ему нужен лекарь душ?

– Что? – оборотень удивлённо и даже возмущённо на неё уставился. – Майяри, лекарь душ нужен для лечения травм души, а твой брат не помнит ничего, что могло бы травмировать его душу.

– Но… – девушка украдкой посмотрела на брата и вздрогнула, столкнувшись с его пристальным взглядом. – Он немного странно реагирует…

– Майяри, – лекарь с укором уставился на неё, – только что рождённый ребёнок вообще не умеет «правильно» реагировать, но лекарю душ его не отдают. У твоего брата подчистую память отшибло! И он учится жить заново, как ребёнок. Ему нужен просто… воспитатель. Но только не ты! – торопливо выпалил господин Шидай. – Ты сама порой такое творишь… Вон, – оборотень кивнул в сторону костра Вахеша, за которым уже собиралась привычная компания на ужин, – попроси Рамина. Они с Ёрделом почти ровесники, а Рамин мальчик общительный, открытый и весёлый. А главное добрый, необидчивый и очень положительный! И я бы советовал заняться «воспитанием» Ёрдела как можно скорее, а то слышал, он стал главным магом хайнеса. Подготовьте парня хоть немного, а то повелителя ждут большие потрясения. Всё, я побежал! Ах, чуть не забыл. Говорите с Ёрделом потише. Он жаловался на слух.

– На слух?

– Он слышит всё! Лучше любого оборотня. И очень от этого страдает. Всё, я убежал.

Майяри проводила лекаря растерянным взглядом и смущённо – похоже, Ёрдел всё слышал – посмотрела на брата. И обеспокоенно огляделась, обнаружив, что того уже нет.

Вот Тёмные! И как его теперь с Рамином знакомить?

Пообщался господин Шидай с главами хаги на славу. До утра по лагерю разносились пьяные песни, а к полудню у костра помимо лекаря сидели незнакомые Майяри хаги. Она так поняла, что это тоже лекари.

К удивлению девушки, Ёрдел явился строго в полдень и через полчаса с крайне ошалевшим видом стоял у ручья совершенно голый под заинтригованными взглядами трёх лекарей.

– Ну всё самое главное живое, – одобрительно покачал головой Шидай, осматривая тёмного ниже пояса.

– Какая прекрасная реакция! – восхищался соратник по ремеслу, с восторгом наблюдая за эмоциями на лице тёмного. – Обычно в этой стадии чувства сильно притуплены.

Раздосадованная бестактностью лекарей Майяри опасалась, что брат больше никогда не позволит им приблизиться, но в конце осмотра один из хаги подсказал Ёрделу, какую печать чертить, чтобы звуки донимали его не так сильно.

И на следующий день в полдень Ёрдел опять пришёл. И даже позволил познакомить себя с Рамином. Хитрый паренёк – Вотовская порода! – пообещал научить тёмного отрешаться от посторонних звуков без всяких там печатей и куда-то уволок его после осмотра. Майяри даже немного заревновала: это её брат, а другие общаются с ним больше, чем она.

Но она была очень занята сборами. Общинники действительно не умели решать и сомневались, что им следует взять с собой, а что оставить. Не сомневались только Дарелий и его семейство, которые явно вознамерились вывезти всё, что можно. Майяри доверила советнику отобрать деревья из Сада, и ушлый старик отобрал не только самые развесистые и прекрасные, но «присадил» в их корнях как можно больше кустов и травы, яростно убеждая её, что это не отъемлемая часть каждого дерева. И густо увешал ветви мхами! Впрочем, убеждал он госпожу только вначале, пока не понял, что ей в целом всё равно. И вместо пяти деревьев отобрал семь. Майяри милостиво сделала вид, что не заметила.

Отмеренная на сборы неделя неуклонно истекала, и кое-что очень сильно расстраивало Майяри. Сбежавших женщин всё ещё не нашли.

Оборотни прочёсывали окрестности версту за верстой, но следов беглянок не находили.

– Их лагерь наверняка далеко, иначе бы их быстро поймали, – рассуждал Ранхаш.

– Но кто-то порой крутится поблизости, чтобы узнавать новости и помочь сбежать другим женщинам, – добавил Узээриш.

Хайнес и харен улетали каждое утро на поиски, но удача им ещё ни разу не улыбнулась. С ними летал и мастер Дагрен. Он пытался найти защиту, которая, возможно, скрывала женщин от чужих взглядов, но не преуспел.