Пропустила и завтрак, и обед. Я не хотела видеть Лаутуса и решила, что смерть от голода может быть не такой уж плохой идеей. Вечером уже не разделяла энтузиазма по поводу утренней идеи. Это был ужасный голод, от которого кружилась голова. Лаутус уже сидел за столом, заинтересованный своей тарелкой. Села на свое место и избегала взгляда Маргариты. Я медленно откусывала маленькие кусочки, надеясь, что мой желудок выдержит еду. Еще до десерта тихо извинилась и быстро пошла в спальню.

Села на кровать и стала ждать, когда придет Лаутус. Мой желудок сводило от напряжения, и пришлось приложить немало усилий, чтобы удержать в себе то немногое, что съела. Просидела наедине со своими мыслями около двух часов. Только тогда он вошел, улыбнулся и направился в свою спальню. Я ни на секунду не поверила, что мне может так повезти. Ожидала, что он вернется в любую минуту, но дверь была закрыта. Я боялась заснуть, поэтому прислонилась спиной к изголовью кровати, накрылась одеялом и стала ждать. Однако Лаутус все не приходил, и я, наконец, заснула от усталости.

Следующие дни слились в моей памяти воедино. Дни были заполнены ничегонеделанием, прогулками в парке, прятаньем от Маргариты, только чтобы не смотреть ей в глаза и не признаваться, что Лаутус сделал со мной. И, конечно, оставались вечера, которых я боялась. Каждый раз, когда Лаутус входил в мою спальню, я с тревогой ждала, что произойдет. Но он всегда входил в свои покои с улыбкой на лице. Если бы не Фрундор, думаю, я бы окончательно сошла с ума. Только его присутствие и спокойный голос помогали оставаться в здравом уме. Через неделю или около того по глупости начала надеяться, что Лаутус может оставить меня в покое навсегда. Впервые его появление в моей спальне не испугало меня. И это было ошибкой.

— Думаю, пришло время исполнить супружеские обязанности, — спокойно произнес он. Я побледнела и смотрела, как он медленно приближается. Мое сердце начало бешено колотиться, и я с трудом удержалась на ногах.

— Будете ли Вы сотрудничать сегодня, или я должен вызвать охрану, раз уж в прошлый раз Вам понравилась их компания? — иронично спросил он. Я не могла говорить. Лаутус улыбнулся, схватил меня за волосы, потянул и заставил поцеловать.

Ненавидела себя за то, что поддалась и позволила ему делать со мной все, что он пожелает. Что еще мне оставалось делать? Сопротивляться и снова быть униженной, будучи удерживаемой двумя другими мужчинами и наблюдая, как Лаутус берет меня силой? И что хорошего это могло бы дать? Он получил бы свое в любом случае. Фрундор, правда, предлагал снова спрятать меня в глубинах моего разума, но я не могла согласиться на это. Перед глазами промелькнул образ моего собственного тела, лежащего неподвижно. Я сразу поняла, что это приведет Лаутуса в ярость, и отказалась рисковать.

Когда все, наконец, закончилось, Лаутус встал с постели и без единого слова ушел в свои покои, а я смогла поддаться своему отчаянию. Мне стало плохо от осознания того, что я ни разу не попыталась сопротивляться. И что еще более важно, мое собственное тело предало меня и ответило на его прикосновения.

Все будет хорошо, Лиза, — обратился ко мне Фрундор, и я поняла, что он впервые за долгое время назвал меня по имени.

Нет больше никакой Лизы. Она умерла сегодня ночью, — ответила, сворачиваясь в клубок. Я не хочу иметь от него ребенка. Я не хочу, — плакала я.

Я обещаю, что этого никогда не случится, — попытался успокоить меня Фрундор.

Как ты можешь быть так уверен, устало вздохнула я. Потянулась за одеялом, укрылась и медленно начала засыпать.

Потому что я могу предотвратить это, услышала перед тем, как заснуть.

Это может показаться странным. Но, оглядываясь назад, я понимаю, что с каждой ночью становилось все легче уступать потребностям Лаутуса. Фактически, это стало обычным делом. Точно знала, когда это произойдет и как скоро все закончится. Продолжала избегать Маргариту. Могла жить с собой и перестать ненавидеть себя, но не могла смотреть в глаза своему другу. Маргарита сначала пыталась уговорить меня поговорить с ней, но вскоре сдалась и со свойственной ей оскорбленной гордостью стала меня избегать. Единственное время, когда мы были заперты четырьмя стенами — это совместные ужины.

Именно на одном из таких ужинов мы узнали жестокую новость от Лаутуса. К столу подали десерты. В этот момент Лаутус вытащил из кармана письмо. Понятия не имела, почему он не прочитал его спокойно, но его злорадная улыбка заставила меня почувствовать неладное. Я положила ложку на стол и не сводила с него глаз.

— Пришло письмо от Вашего кузена, — спокойно начал он, но в этот момент во мне вся кровь заледенела. Если Тривет написал мне, значит, речь шла о чем-то очень важном. Я обменялась обеспокоенным взглядом с Маргаритой и, вдруг обрадовалась, что она здесь, со мной.

— С сожалением сообщаю Вам, что Ваш дедушка умер, — добавил он, откладывая письмо. Новость была как гром среди ясного неба. Я отказывалась в это верить, но потом вспомнил злорадную улыбку Лаутуса. Он не лгал мне. Он говорил правду, и ему это нравилось, потому что он знал, что причиняет мне еще больше боли. Когда я, наконец, поняла это, вскочила и опрокинула стул. Я задыхалась и чувствовала, как слезы текут по моему лицу.

— Ваше Величество, если я могу быть настолько смелой, чтобы попросить Вашего разрешения отправиться с моей госпожой в Вильдаран, чтобы подготовить надлежащее погребение, — заговорила Маргарита спустя какое-то время. Ее голос дрожал от подавляемых эмоций. Я не понимала, где она находит силы сохранять спокойствие.

— Мне жаль разочаровывать вас, — сказал Лаутус, притворяясь удрученным. — Письмо, похоже, задержалось где-то в пути. Времени на подготовку нет. Похороны состоятся послезавтра рано вечером, — добавил он, отпив глоток из своего кубка. Если бы мой взгляд мог убить в тот момент, он бы замертво упал со стула. Ни на секунду не поверила, что письмо хоть сколько-нибудь запоздало. Знала, что Лаутус все это время держал его при себе, специально выжидая.

— Я удивлен, что Вы все еще стоите здесь и не идете готовиться к отъезду, — заявил Лаутус и принялся за свой десерт.