– Что бы там ни было, оно могло ему пригодиться. Помнишь его дикие планы по истреблению человечества и захвату Антроповилля, а после – и всей Неолы? – криво усмехнулась она.

– Но Стражи…

– Деймос бы что-нибудь придумал. Да и его способности не стоит списывать со счетов. Он, как и ты, наверняка стал еще сильнее за это время. А еще с ним рядом Хель. Может, об этом говорил твой сон?

– Что ж, – помолчав, произнес Трис, – пока что я его поблизости не чувствую. А если он все же объявится и попробует пробраться на корабль – или что там на самом деле находится под Холмом – я сделаю все возможное, чтобы его остановить. Если это не получится у Стражей и ваших дронов.

В глубине его глаз на мгновение вспыхнул опасный огонек, и Дафна невольно поежилась, вспомнив полыхавшую в них звериную ярость, когда Трис сцепился в смертельной схватке с Руфусом. Схватке, из которой последний не вышел живым… Да, Трису наверняка хватило бы силы дать отпор Деймосу – но было даже страшно подумать о том, чем могло закончиться это столкновение – и кто мог при этом пострадать.

Дарнис остро глянула на девушку, словно услышав ее мысли; впрочем, та бы не особенно удивилась, окажись это правдой. Кор говорил, что его мать, хоть и не родилась амавари, обладала кое-какими необычными способностями, присущими большинству аданов – которым однажды могла бы стать и ее дочь Элео, не погибни она в результате жестоких экспериментов Лео Штрома.

– Давайте не будем забегать вперед, – произнесла Дарнис со спокойствием, которое, должно быть, редко ей изменяло. – Ешьте, пейте, общайтесь с Мегроями, погуляйте по селению – а мне нужно ненадолго отлучиться, проверить, все ли приготовлено к завтрашнему походу. Я еще присоединюсь к вам, – пообещала она, обращаясь к Дафне, и легко и грациозно поднялась с циновки.

После ее ухода остальные Мегрои, заметно оживившись, придвинулись к ним поближе, расселись вокруг плотным кольцом, и, осмелев, принялись засыпать Дафну вопросами о людях, гибридах, Антроповилле, их жизни и быте. Ребятишки тянулись к ней, осторожно трогая ее одежду, кожу и волосы, и их раскосые янтарные глаза лучились искренним, бесстрашным любопытством. Девушка, опасавшаяся (и в глубине души – ожидавшая) куда более прохладного приема, растаяла, успокоилась и охотно отвечала на все вопросы дейнаров – и даже показала им фотографии города, отыскавшиеся в планшете, который она захватила для Триса. Сверкающие многоэтажные дома, футуристические здания огромных торговых центров, голографические рекламные щиты, метро, парки, музеи и спящая в сердце города громадина Ковчега, конечно, потрясли их – как совсем недавно потряс Дафну вид их жилищ, разбросанных, точно гнезда, в ветвях древних могучих деревьев.

Два мира, думала она, обводя задумчивым взглядом обращенные к ней прекрасные лица лесных жителей, два таких немыслимо разных мира сосуществуют на одной планете… Сумеют ли они сблизиться, не пытаясь поглотить друг друга, сохранив свою суть? Хватит ли людям мудрости не повторить ошибок, когда-то лишивших их Земли? Удастся ли дейнарам сберечь первозданную простоту и гармонию своей жизни?

А еще она думала, что стала первой из людей, ступившей на земли Дей’н’Ар после долгих лет холодной вражды – и осознание огромной ответственности, легшей на ее плечи, на миг ошеломило ее. Посланница всего человечества, она должна была показать им лучшее, что было в представителях ее вида, то, что перечеркнуло бы – или хотя бы немного смягчило – последствия ужасных поступков Штрома, обернувшихся трагедией для семьи и всего племени Кора. Была ли она достойна этой миссии? Что видели, глядя на нее, дейнары? Кого видели? Чужака, несущего с собой опасность, или похожее на них разумное существо, чье сердце было открыто красоте Леса и Неолы?

Дафне хотелось верить, что второе.

– Пойдем, – сказал, беря ее за руку, Трис пару часов спустя, когда переполненные впечатлениями дейнары разбрелись по поляне и своим жилищам, дав гостье немного отдышаться. – Покажу тебе, где я живу.

– Хочешь сказать, мне придется взбираться… наверх? – спросила она, задрав голову и с сомнением разглядывая свисающую к основанию мегроя веревочную лестницу.

– Не переживай, это проще, чем кажется. Тем более, я ведь рядом.

Обхватив ладонями ее талию, он без всяких усилий поднял Дафну в воздух, и она, пискнув от неожиданности, вцепилась пальцами в грубые шероховатые веревки. Поставила ногу на перекладину, потом вторую. Трис уже лез следом, не забывая осторожно придерживать ее одной рукой, – ловко, как обезьяна, всю свою жизнь проведшая на деревьях.

Мегрой был поделен на некие подобия этажей-ярусов, образованных окружающими ствол узкими деревянными площадками и отходящими от них ветвями, которые также были оборудованы дощатыми настилами и перилами из веревочных сеток. Карабкаясь все выше и выше (и стараясь при этом не смотреть вниз), Дафна чувствовала себя ребенком, лезущим в свой домик на дереве – вот только вокруг был самый настоящий город, затерянный в густой изумрудной листве в десятках метров над землей.

Наконец, они достигли нужного им яруса, и Дафна, выпустив веревку из судорожно сжатых пальцев, с облегчением привалилась к шершавому, иссеченному глубокими бороздами стволу, испытывая головокружение от одной мысли о высоте, на которой оказалась. Она едва успела перевести дух, как Трис вновь взял ее за руку, осторожно помогая сойти на настил, ведущий, по всей видимости, к его хижине.

– Тебе нехорошо? – обеспокоенно спросил он, заметив, как девушка непроизвольно зажмурила глаза.

– Немного страшно, – призналась она, и Трис обнял ее, крепко прижав к себе. Так, не разнимая объятия, они и вошли в его дом, где вместо двери висела тонкая занавесь из тмикки. Основанием ему служили плотно подогнанные деревянные доски, а стены – как и крыша, дополнительно покрытая камышом – были сплетены из гибких прутьев, напоминающих ивовые. Окна отсутствовали, но в них и не было особой необходимости: дневной свет проникал в зазоры между прутьями и наполнял совсем небольшое помещение зеленоватым сумраком, достаточным для того, чтобы можно было различить предметы нехитрой внутренней обстановки. Их, собственно, здесь почти и не было – лишь большая циновка на полу, что-то вроде матраца напротив входа, в углу – маленький плетеный столик, на котором стояли глубокая глиняная миска с водой и чаша из скорлупы кокосового ореха. Возле лежанки Дафна увидела рюкзак с вещами, которые ранее привозила Трису.

– У тебя здесь очень… необычно, – заметила она, оглядевшись с искренним интересом.

– Немного тесновато, – чуть смущенно откликнулся он, – но меня устраивает. Все равно большую часть времени я, как и остальные, провожу снаружи.

– Не скучаешь по городу?

– Только по тебе, – прошептал Трис, разворачивая ее к себе и склоняя свое лицо к ее.

Их губы встретились, и Дафна закрыла глаза, чувствуя, как ее тело накрывает волна знакомой теплой дрожи, как внезапно слабеют ноги, отказываясь ей служить. Если бы не сильные руки Триса, одна из которых обвилась вокруг ее талии, а вторая – нежно легла на затылок, она, наверное, попросту бы упала. Запрокинув голову, запустив пальцы в густые, чуть спутанные волосы любимого, Дафна ответила на его поцелуй так страстно и отчаянно, что тот, издав какой-то сдавленный рычащий звук, подхватил ее под бедра и с силой впечатал спиной в плетеную стену хижины.