Шрифт:
— На самом деле есть один способ, — по губам скользнула нехорошая улыбка.
Лорейна медленно подняла голову. В глазах Ингрид блеснул знакомый жестокий огонек. Особое предвкушение. Даже кончик языка скользнул по губам, как у зверя, почуявшего добычу.
Лорейна быстро провела ладонями по лицу, стирая слезы, и поднялась на ноги.
— Есть особый алтарь в горах, — Ингрид достала книгу с полки, раскрывая на нужных страницах и показывая рисунок. — Он может вернуть демоническую силу. Но ты взамен должна будешь в полнолуние принести там жертву. Сердце ангела.
— Сердце ангела? — Лорейна чуть отшатнулась.
— Да. И это не образное выражение, — уверенно кивнула Ингрид. — Ты должна будешь убить ее лично.
— Ее?
— Ангел должен быть того же пола, что и демон, проводящий ритуал. Так что тебе придется найти девушку. У меня только пленники-мужчины, — она чуть хищно улыбнулась. — Но тебе повезло. Недавно во дворец пыталась пробраться девчонка-ангел. Стражники — идиоты! — ее упустили…
— Но она ведь могла уже улететь! — испуганно воскликнула Лорейна. — Хоть к границе Драконьих земель!
Ингрид пожала плечами.
— Или наоборот попытаться затеряться в толпе, в столице. К тому же, она пыталась украсть черные розы. Может, где-то есть еще белокрылые… скажем, раненные или серьезно больные. В любом случае, Лорейна, это твой шанс. Единственный, — с нажимом подчеркнула она. — Оставайся во дворце, в гостевых покоях, и начинай поиски. Я не хочу, чтобы в моем городе жила хоть одна белокрылая тварь.
Глава 69
С тех пор, как в замок принесли письмо с приглашением, я не находила себе места. Алисия, которая все время крутилась рядом, наивно думала, что я волнуюсь из-за бала.
— Это же будет настоящий маскарад! — она кружилась на месте, раскинув руки. — Во дворце королевы! Все будут в красивых нарядах и в масках! Вот увидишь, тебе обязательно понравится! Жаль, что детям туда нельзя!
Я вздыхала и гладила ее по волосам. Ведь волновалась не из-за бала. А потому, что нас пригласили вдвоем. С Элем.
«Может, бал что-то изменит? Отвлечемся, развеемся и… и он заново влюбится в меня?» — робко надеялась я, хотя все внутренние демоны и тараканы, объединившись, вопили, что их хозяйка — наивная дура.
И вот настал долгожданный вечер. На мне засверкало золотистое платье с легчайшими полотнами ткани за спиной. Они струились до самого пола. Это напоминало крылья. На лице лежала изящная маска из золотого кружева. Я покружилась перед зеркалом, а потом поправила волосы, завитые в легкие локоны.
— Я ведь понравлюсь ему? — тихонько шепнула я, смотрясь в зеркало.
Оно ожидаемо промолчало. А в комнату постучался слуга, сказав, что карета подана.
«Эль не зашел за мной», — как осколочком, царапнуло сердце.
Вздохнув, я спустилась. Эль уже ждал в карете. На его лице была простая черная маска, подчеркивающая бледность кожи и темную синеву глаз. Он смерил меня холодным взглядом, после отворачиваясь к окну и поправляя шторку. Похоже, вечерняя пустыня и скалы — куда интереснее собственной жены!
Я надулась, скрещивая руки на груди. И отвернулась к другому окну. Черная гладь песка и силуэты гор быстро начали убаюкивать. Я встряхнулась, пока не приложилась виском о стенку кареты. Мой взгляд осторожно, из-под ресниц, скользнул к Элю. Такому безразличному и отстраненному, что сжималось сердце.
Страшно сказать… но я почти ненавидела его сейчас. Любила и ненавидела за то, что продолжаю любить. За то, что люблю, когда он бросает ледяные взгляды, отворачивается, замыкается в себе. Когда отталкивает и обдает холодом. Ненавидела за то, что он мог бы орать или убивать меня всеми средневековыми пытками, а я улыбалась бы нежно-нежно, как идиотка. Слишком влюбленная для инстинкта самосохранения.
Словно пытаясь спасти саму себя, я накручивала, вспоминала все плохое об Эле. Как он одежду мою сжег, вот! И отругал за кольцо-артефакт, хотя я хотела, как лучше! И… и на служанку за завтраком гаркнул, изверг! Неважно, что криворукая дуреха разбила сервиз тончайшей работы… но гаркнул же! Психованный эгоист без стыда и совести! Почти социопат, вот, раз любить не умеет!
«А может, еще и маньяк? — ехидно предложил мой внутренний голосок. — Сексуальный? Разошлась ты, Руточка».
«Маньяк! Сексуальный! — в ответ мысленно фыркнула я. — С глубокой психологической травмой на всю голову и на то, что ниже пояса! Раз после той ночи даже поцеловать меня не попробовал. Ни разу! Глыба ледяная! Айсберг ходячий! Йети недоделанное со снежком вместо сердца!»