– Частицы души!
– выдохнул Тристан.

– Да, - подтвердил Эдвард.
– И если мисс хочет их получить обратно, ей лучше добровольно пойти с нами. В столице мы найдем Швею, которая вернет их на место, и мисс обретет часть своей потерянной личности. Все вспомнит. И из невинной, напуганной овечки станет той самой преступницей, которая зачем-то вызвала демонов. Вы ведь хотите получить свою душу обратно, мисс?

Его издевательский окрик заставил Софи вздрогнуть. Она смотрела на склянку, зажатую в ладони Эдварда, со страхом и странной надеждой.

– Конечно, вам придется обменять свободу на часть своей души, - немного мягче произнес Эдвард.
– Но ведь это того стоит?.. Ну, готовы вы измениться, готовы принять себя, прежнюю?

– Где вы взяли это?
– быстро спросил Тристан.
– Эти обрезки хранились у вас? И вы не спешили вернуть их хозяйке?

– Да что вы, инквизитор, - усмехнулся Эдвард.
– Разве мы посмели бы злоупотребить… и не вернуть хозяйке ее душу. Мы получили это с анонимным посланием. Аноним уверяет, что мисс тотчас же перестанет быть такой невинной, станет очень, очень опасной и вспомнит много такого, за что ее можно будет закрыть надолго. Поэтому нас трое, инквизитор Тристан. Она опасна, очень опасна - и ее сражение с демоном это доказывает. Так что дело за малым - вшить это на место и получить доказательства ее вины, то есть признание. А выбить из ведьмы признание мы сможем. У нас есть для этого все инструменты… и полномочия.

– А откуда у анонима чужая душа вы, конечно, не поинтересовались?

– Это другой вопрос; и мы займемся им после. Поверьте, никто не уйдет от ответственности. Сначала разберемся с этой хорошенькой ведьмой - ах, отчего природа так коварна? Ведьмы почему-то получаются у нее чрезвычайно красивыми…

Тристан почувствовал, как Софи в ужасе ухватилась за его одежду. Выбивать признания инквизиторы умели, это надо признать. И им не нужно для этого пороть ее, достаточно карательной магии, которая вывернет наизнанку ее тело и душу.

И все же она хотела вернуть вырезанные у нее частички души. Очень хотела; хотела так же сильно, как безногий калека хочет вернуть себе ногу и почувствовать под подошвой колкие камешки и песок, хотела так же сильно, как хочет мать вернуть умершего любимого ребенка…

– Я согласна!
– выкрикнула она, дрожа, как лист на ветру.
– Верните мне душу! Я согласна идти с вами, хоть в столицу, хоть на край света!

Эдвард победно ухмыльнулся и качнул головой, но Тристан удержал Софи за руку.

– Зачем же откладывать, - произнес он, - и трудиться, выискивая Швею в столице, если она есть здесь и сейчас, и самая талантливая из всех существующих?

– Вы говорите о своей дочери, инквизитор?
– Эдвард делано удивился.

– Вы сомневаетесь в ее квалификации?
– в тон ему ответил Тристан.
– Или по какой-то причине хотите отсрочить эту операцию? Хотите сами ее провести и присвоить себе все лавры?

– Нет, - беспечно ответил Эдвард.
– Нет. У меня нет возражений. Пусть ваша дочь выступит в роли Швеи. При вас; это даже лучше. Сами убедитесь в преступности вашей дамы, надеюсь, благоразумно поможете нам совершить справедливый суд.

Тристан обернулся к Софи, пожал ее тонкие пальцы.

– Ну, - испытующе глядя в ее испуганное лицо, произнес он, - вы готовы, Софи? Вы точно этого хотите? Если нет, - он кивнул на банку, - если вы откажетесь, то и наказания не последует. Я не позволю.

Но Софи упрямо тряхнула головой.

– Отказаться о самой себя?
– сказала она. Ее взгляд был напуганным и отчаянным.
– Нет. Мы уже говорили об этом, Тристан. И вы сказали мне - вы ни о чем не жалеете, и ни за что не хотели бы забыть что-то в своей жизни. Я хочу вспомнить. Хочу узнать, что у меня отняли. Даже если потом вы собственноручно высечете меня на площади!

****

– Ого-го!
– воскликнула Китти, сквозь свой монокль рассматривая банку, полную тонких, как комариные крылышки, лепестков.
– Как много! Но это не все, - она строго глянула на инквизитора Эдварда.
– Вы, часом, не потеряли чего?

– Нет, юная леди, - почтительно ответил Эдвард.
– Посмотрите внимательно - банка опечатана. Я не открывал ее, а значит, и потерять ничего не мог.

– Точно там не хватает?
– осведомился Тристан.

– Да, - ответила Китти, подцепив свой иглой первый лепесток.
– Когда их подносишь к мадам Софи, в ее душе вспыхивает то место, откуда они были вырвали. А те места, части которых отсутствуют, темны, как пустые окна. Я не ошибаюсь, господин отец. Вы можете мне доверять в этом вопросе; я ведь профессиональная Швея!

– Однако, - Эдвард так же ловко, как и банку с лепестками, достал из-за пазухи небольшой жезл, и направил его на Софи, - небольшая предосторожность не помешает. Инквизитор Тристан, вы не воспользуетесь вашим жезлом? Повторюсь - девушка может быть очень опасна.

Тристан насмешливо фыркнул.

– Я привык тыкать оружием, лишь когда на меня набрасываются, - ответил он.
– А жезлом я не пользовался черт знает сколько времени. Вы уверены, что он понадобится?

– Как пожелаете, - елейно ответил Эдвард, игнорируя вопросы Тристана.
– Мисс Китти, приступайте. А я буду задавать вопросы. Итак, Софи - какое милое имя!
– кто изымал у вас кусочки души?