Получилось излишне кроваво и драматично. Никогда не любил так воевать, но теперь преследователи точно часть людей оставят с ранеными, а за мной отправят уже ребят посолиднее. Думаю, это даст Леиту ещё минут десять, а то и пятнадцать на то, чтобы уйти подальше. Я демонстративно побежал рысцой к пещере с гротом.

* * *

Внутри грота было всё так же тихо и уютно. Столб света опускался на холм, в дальней стороне прятались проходы в пещерах. Я перебежал открытое пространство наискосок, снял с головы шлем и бросил на землю. Теперь преследователи точно поймут в какой из тёмных коридоров я пошёл. Осталось лишь не заблудиться саму. Впрочем, я же проделал этот путь уже два раза — на пути к гробнице и обратно — так что ноги должны были запомнить. Я закрыл глаза и медленно пошёл вглубь.

Лишаясь, пусть даже временно, одного из чувств, ты обостряешь остальные. Я услышал как за моей спиной где-то вдали в грот ввалились бандиты. Они ругались и кричали, пока один из них не нашёл мою приманку. Враги замолчали. Прекрасно.

После пятидесяти шагов и двух поворотов, я открыл глаза. Дневной свет сюда не доставал, факела мои преследователи явно не захватили. При этом мои враги заходят со света во тьму, где мои глаза уже привыкли. Я прислушался к тихим шагам. Пятеро или шестеро, трудно разобрать. Слишком много в открытом бою и слишком мало здесь. Я аккуратно опёрся на стену и стал ждать.

Судя по всему эти бандиты были незнакомы с пещерой, так что прошло немало минут, прежде чем они добрались до меня. А добравшись, приятно удивили. Передний и задний в цепочке держали в руках светящиеся гнилушки. Хотел бы я сказать, что недооценил ублюдков Нак Кинелли, но — нет. Гнилушка еле-еле освещала путь на шаг вперёд, при этом лишая глаз возможности привыкнуть к темноте. Я отвернулся в сторону, прикрыл веки и втиснулся между стеной и сталактитом. Оставалось лишь полагаться на острый слух и чутьё.

Вот мимо меня прошёл первый. Он водил палкой во все стороны, но так меня и не заметил. Потом второй, третий, четвёртый… Их шаги, мягкие, горские, в тишине пещеры гремели пуще грома. Пятый ублюдок всё же был последним, поэтому я выскользнул из своего укрытия и без лишних терзаний всадил ему клинок в горло. В такой тесноте меч не нужен, хватит ножа и короткого топорика. Поддерживать тело я не стал и оно с жутким грохотом упало на каменный пол пещеры.

Ублюдки развернулись и начали махать руками, пытались подсветить меня. Они кричали и сыпали оскорблениями, пока я резал, колол и рубил. У них не было и шанса, для них я был всего лишь размытой фигурой, наносившей короткие удары и танцующей на границе света и тьмы. Лишь когда последний из ублюдков осел на землю, я открыл глаза. Пять тел лежало друг на друге, а кровь медленно затекала под светящуюся гнилушку. И всё же в этой пещере был ещё один живой человек, кроме меня. Я крепче сжал оружие в руках.

Из темноты раздался голос:

— Крови пролил ты в сем месте, что домом зову я. Следуй за мной, коли хочешь ты смерти избегнуть.

Трубадур торопливо записывал слово за словом, но Гильда остановила его щелчками пальцев.

— Стой-стой-стой. Ещё позавчера они были Нак Кимли, а сейчас уже Нак Кинелли.

— Да? — Артур задумчиво почесал бороду. — Я называл их Нак Кимли?

Королевский менестрель достал откуда-то лист, исчерканный и немного помятый, и протянул его следопыту. Прямо в начале было записано: «У тебя нет бойцов. Только бандиты и выродки. Давай, щенок Нак Кимли, снимай с цепи своего пса». Артур прочёл текст, после чего крякнул и протянул лист обратно.

— Красиво написано. Только там были не выродки, а овцеё…

— Артур! — волшебница осадила старого друга. — Так как звался этот род?

— Слушай, сорок лет прошло, думаешь я помню? Точно начиналось на букву Ка, заканчивалось на — ли и короткое было, — Артур снова вернулся к задумчивому почесыванию бороды. — Не Кимберли, точно, те равнинники; и не Коннахагина, эти от ойгров идут; вроде Кинелли, да, Нак Кинелли.

Артур с надеждой посмотрел на королевского менестреля, потом на волшебницу, но эти двое явно не могли ухватить цепочку рассуждений. Следопыт лишь пожал плечами.

— Да и какая разница как этих ублюдков звали? Они недостойны даже записи в книгу. Я мог так и звать с самого начала — просто ублюдки. А так, глядишь, эти ското… эти уроды в историю войдут.

Гильда тяжело вздохнула, махнула рукой и спрятала лицо в ладонях. Следопыт, воспользовавшись моментом, дошёл до бочки с огурцами, выудил себе парочку и, аппетитно похрустывая, продолжил:

— Так, на чём мы там остановились… Точно, он сказал, что я там всё кровью залил.

* * *

Я встал в защитную стойку и попытался понять откуда раздался голос незнакомца.

— Неужель нападёшь ты на старца седого, что даже оружья в руках не имеет?

— Покажись, — крикнул я во тьму. — И говори нормально.

Я не мог понять, где находится этот человек. Звук отражался от стен пещеры, а магия… Я попытался сосредоточиться и правую руку пронзила боль. Лишь огромным усилием воли я не выронил нож. Видать в горячке схватки пропустил через рассечённые мышцы слишком много волшебства и теперь пожинал печальный результат. Рана горела пламенем.