— Леит, веди людей вниз.

— А ты, рыцарь?

— А я пойду и подзадержу погоню.

Горец посмотрел на меня, как на сумасшедшего.

— Чегой удумал? Не дуркуй.

Я похлопал горца по плечу, развернулся и рысцой отправился в сторону преследователей, потихоньку заворачивая к гробнице. Это не осталось незамеченным, из толпы ублюдков вырвались трое точек и побежали мне наперерез. Врёте, троих мало.

* * *

Это были молодняк Нак Кинелли. Все безбородые, а один — практически мальчишка. Вот только глаза их горели настоящей ненавистью, а глотки извергали угрозы и оскорбления. Основная масса бандитов подотстала во время подъёма, так что минут десять у меня было на этих трёх ублюдков. Более чем достаточно.

Я прямо на бегу сделал глубокий вдох и сосредоточился. Магией с них даже не пахло — ни колец, ни браслетов, ни цепей. Все трое с топориками, короткие ножи на поясе, щитов и кольчуг нет. Это понятно, для скорости. Я свой щит тоже не взял, но это потому, что мне нужна была левая рука для оружия. Так что лучше было не дать им напасть первыми. Но что-то всё равно не так…

Не раз и не два меня спасало умение читать врага, видеть за обычными движениями скрытые намерения. Не всегда это были плоды моего разума, гораздо чаще я просто чуял нутром. Здесь же интуиция кричала, а глаз не видел подвоха. Что я должен увидеть? Троица двигалась споро, поднимаясь по каменистому склону быстрыми перебежками в стороны — ничего удивительного для человека, прожившего всю жизнь в горах. Шли они не цепочкой, а развёрнутым ко мне треугольником — так загоняют загоняют дичь волки. Надо было что-то изменить, расшатать обстановку.

Я начал смещаться чуть влево, планируя остановится на небольшой и ровной прогалине в вересковом поле. Один из бандитов, увидел это, нырнул в небольшую ложбинку, перебежал её насквозь, притормозил у камня и поднялся, отсекая меня от того места… Вот оно! Задний не мог видеть как его брат по оружию остановился на дне ложбинки, но сам тем не менее сбавил шаг. Как волки… Волки держат очень точное кольцо во время охоты. Они это делают по запаху, чуят другу носом, но человек-то так не может!

Я остановился, словно вкопанный, прикоснулся кончиками пальцев к внутренней стороне кафтана и напряг чувства. Да, вот оно, вокруг одного из ублюдков словно маленький вихрь. Значит волшебство в них всё же есть, действительно чует своих через него. Я начал перебирать в голове способы боя с несколькими врагами. Такое бывало в моей жизни.

Однажды я сражался против двух близнецов-гладиаторов. Они вместе покинули утробу, вместе росли, вместе тренировались. Одновременно нападали и защищались, чувствовали каждый шаг и каждое движение друг друга. Спасла меня тогда лишь ядовитая пыль, которую я просто подбросил вверх. Близнецы смогли задержать дыхание почти на две минуты, а я — на три. Этой минуты разницы мне и хватило для победы. Правда я чуть не ослеп.

Если эти горцы хоть в половину так же хорошо понимают друг друга, то драться с ними как обычно нельзя. Вразнобой они нападать не будут. Я сделал широкий шаг в сторону и мои противники зеркально сместились. Ладно, будем работать грубо.

Им оставалось десять шагов до меня, когда я просто и бесхитростно рванул вперёд. Признаться, план взять в клещи был хорош. В центре находится слабое звено, которое должно лишь задержать меня. Одного лишнего мгновения было достаточно, чтобы я получил удар в спину. Что ж, вы получите это мгновение.

Я ударил на выдохе. Мальчишка поднял топорик, пытаясь отвести мой меч, но я вложил все свои силы в это движение. Не люблю так делать — глупо и рискованно, но в тот момент сработало. Лезвие прошло сквозь деревяшку словно её и не было, кончик меча столкнулся с ключицей и пошёл наискосок вниз через рёбра, грудину, печень и закончил на бедре. Бандит отшатнулся назад, попытался подобрать выпадающие на землю кишки, но потерял сознание и упал.

Два выродка слева и справа даже не остановились. Ни секунды замешательства, но я знал, что они боятся. А страх мне был нужен. Я повернулся к врагам.

Выпад с уколом в горло короче, проще и лучше рубящего удара во всех отношениях, кроме одного — он не оставляет распоротый практически на две половины труп. Ублюдки накинулись, но не вместе, не одновременно. Страх, вызванный ужасной смертью того парня, не дал им нужной слаженности. От левого я ушёл полуприседом назад и поддел его руку мечом под локоть, ровно в стыке двух костей. Конечность отлетела в сторону, обдав всё вокруг фонтаном крови. Впрочем, смотреть было некогда.

Третий с размаху всадил мне в спину своё оружие, и я ощутил, как полотно топора раскалывается от столкновения со стальной пластиной брони. Одно из моих ребёр неприятно хрустнуло. Я развернулся, перехватил ладонь, сжимающую оружие, и вывернул наружу, ощущая как трещит запястье. Слова сами вырвались наружу:

— Бить надо в голову, ублюдок.

После чего ударил в лицо рукоятью меча, развернул противника спиной ко мне и вонзил лезвие в хребет так, что кончик вышел из живота. Бандит Нак Кинелли упал, нижняя половина его тела не двигались, но парень пополз в сторону своих, волоча ноги по траве и оставляя красный след.