Коган обречённо проглотил кислую слюну и по сигналу вшагнул в центр полыхающего круга. Каждую телепортацию маг клялся себе, что это — последний раз, когда он чувствует себя снарядом, пущенным сквозь пространство. В списке неприятных опытов Когана Согрейна перемещение значилось в лидирующих строках, где-то сразу после интоксикации от неверно составленного по глупости лет эликсира и общения с князем Ланадар, чтоб его гули обгадили.

Сообщающийся портал выплюнул мага в Ледник, предварительно, по ощущениям Когана, хорошенько пережевав и частично переварив жертву. Фантастический холод сковал челюсти в волчий оскал, с единым вдохом обратив нутро в комок смёрзшихся потрохов, — лишь благодаря этому Коган не поприветствовал встречающих совсем неподобающим образом.

Прадн неделикатно ухмылялся всё то время, пока Согрейн окоченевшими руками пытался целиком зарыться в предусмотрительно выданные ему ещё в Телларионе меха и проклацал приветствие.

— Ничего, — Прадн огрел давнего знакомца по спине. — Ко всему, знаешь ли, можно привыкнуть.

Площадка с порталом располагалась в полусотне ярдов от вросшего в скальную породу Ледника, но за эти полсотни вены и жилы Когана превратились в хрустально позвякивающие полые трубочки, а дыхание стало холоднее, чем у мертвеца.

Внутри заставы оказалось немногим теплей, чем снаружи, но здешних ведьмаков жуткий холод, по-видимому, не беспокоил. Похоже, и впрямь ко всему можно привыкнуть, — подумал Коган, прилагая все усилия, чтоб не трястись уж слишком заметно.

Довольно паскудно ухмылявшийся Прадн самолично подал редкому гостю здоровенную дымящуюся кружку. В такие в тавернах нацеживают разбавленное пиво. Коган не удивился бы и тому, что даже пиво в этакой холодрыге принято кипятить перед употреблением, но бурда в кружке и на запах и на вкус превосходила горячее пенное. В густом травяном настое плавали целые ошмётки жира. Когану поплохело повторно.

— Это что ещё за дрянь? Запаренный граллий хвост?

— Почти, — хохотнул Прадн. Реакция Когана радовала его даже больше, чем сам факт его прибытия. — Выглядит как дерьмо и на вкус как дерьмо, но прогревает отменно. Здесь это достоинство перекрывает все недостатки.

— Ко всему можно привыкнуть, угу, — вздохнул Согрейн и выглотал запаренный граллий хвост залпом, стараясь не дышать и не прислушиваться к желудку.

— Вот. Начинаешь понимать. — Прадн оставил шутливый тон. Пронзительно голубые на коричневом от несходящего загара лице глаза его были колючими, как здешний воздух. — Ты продышись пока. Красноречие тебе понадобится внизу, там в чести обстоятельные беседы... Хоть у нас тут и медвежий угол, в последнее время снабжение что новостями, что провиантом отменное.

Коган последовал совету. Топлёный жир внутри и слои меха снаружи наконец сделали своё дело, разлепив внутренности.

— Значит, Магистром теперь твой ученик. А ты высоко взлетел, Коган, чаял ли?

Пришёл черёд Когана смеяться.

— Очень я похож на припевалу из старших? — фыркнул маг. — На деле, от того что Демиан у власти, тем, кто ближе к нему, жарче всех припекает... Впрочем, никто не остался не у дел. И ни на кого он не взвалил столько, как на себя.

— Хорошо. Парень молод, но понимает. Такое время.

— И здесь тоже?..

— А то как же. Телларион получает регулярные отчёты, не считая срочных. Я ещё по юности говорил тебе и теперь скажу то же: Антариес, Замёрзший перевал, Келнор — что это, если не воспалённые раны на теле Предела? И все эти раны гноятся и кровоточат разом.

— Ещё по юности твой котёл варил куда лучше моего.

Прадн вытянул с тарелки ломоть вяленого мяса и мрачно его пожевал.

— И что толку? Много радости от ума? Спроси своего ученика. Знаешь, которого... Нет никого счастливей дурака, Коган.

— Скоро и дураки прозреют. Только никому уже не будет ни горячо ни холодно от того, что мы были правы.

— Значит, твоё дело уболтать толстобрюхих.

— Сам знаю. — Коган нахохлился под плащом — ни дать ни взять залетевший не туда гриф. Опушка капюшона встопорщилась мокрыми перьями и благоухала будто бы живой ещё дичиной. — По сей день гадаю: почему я? Почему наставничество над мальчиком, обещающим стать магом величайших сил и способностей, магом, который рождается не каждую сотню лет, доверили мне? Почему не нашли никого опытней? взрослей? незаурядней?

— Значит, не нашли. Или ты и был нужен.

— Ну, это уж вряд ли, — хохотнул Согрейн, позабавленный такой честью.

— Пусть так. С ним Телларион поднялся с колен, если ещё не поднял голову.

— ...Помнишь его? — помолчав, спросил Коган.

Прадн задумчиво кивнул.

— Я привёз его в Белый город. Как и многих мальчишек до и после... но твоего ученика не запомнить не мог. Против всякой логики... Такой самородок на пустом будто бы месте...

"Вовсе не на пустом", — рвалось с языка у Когана, и он ожесточённей вгрызся в чёрное жилистое мясо. Прадн, в отличие от молодого Согрейна, в случайности не верил, и явление незаурядных способностей мага в безмагической среде являлось для него по сей день неразрешимым вопросом.