Я немного пошатнулась, затем привела себя в порядок. Я едва взглянула вверх, когда Анир бросился вперед, выставив предплечье, как таран, и вошел в контакт с моим солнечным сплетением, оттолкнув меня назад. Мои руки взметнулись веером, прежде чем я неуклюже приземлилась на спину.

Я посмотрела на своего учителя.

— Вы, синьор, ужасны.

— Так и есть. А вы, синьорина, только что усвоили свой первый урок, — бросил он

мне в ответ. Он протянул руку и помог мне подняться на ноги. — Никогда не отвлекай свое внимание от противника.

— Я думала, что этот урок был о стойке.

— Так и есть, — подмигнул Он. — Взгляд

вниз не принесет тебе никакой пользы в равновесии. Если тебе нужно посмотреть вниз, используй глаза, а не всю верхнюю часть тела. Самосознание — это ключ.

Мы сделали несколько повторений с интенсивностью того, что я была сбита с ног. Даже с мягким ковром на полу, утром у меня болело бы все. С каждым ударом я становилась немного увереннее в своей стойке, меньше шаталась. Пот выступил у меня на лбу, когда мы спарринговались снова и снова.

Это было приятно — работать телом, опустошать разум.

Некоторое время спустя Анир объявил перерыв и промокнул пот на шее и лице куском льняной ткани. Я все еще была готова к бою, но отступила назад, подпрыгивая на носках. Я чувствовала себя живой, мои мышцы дрожали, но жаждали большего.

Я прошла к боковому столику, на котором стояли кувшин с водой и стаканы.

— Где Гнев? — Не знаю, почему я это выпалила, но мне показалось странным, что

демона войны нигде не было видно, пока мы находились в его великолепной оружейной комнате.

Анир искоса взглянул на меня, наливая себе стакан и осушая его наполовину.

— Я думал, что ты не будешь возражать против его отсутствия.

— Знаю. Мне просто любопытно. — Когда

он не ответил, я обнаружила, что мой нелепый рот заполняет тишину. — Он, казалось, был обеспокоен моим выбором посетить Дом Зависти. Я подумала, что он захочет увидеть меня, когда я вернусь.

— А обо мне ты спрашиваешь, когда я в отъезде?

— Нет

— Эх.

Кровь и кости. Я тут же пнула себя, когда ухмылка Анира стала шире. Я налила себе немного воды и сделала глоток. — Я просто имел в виду…

— Без обид. — Его глаза весело блеснули. — Лги себе сколько хочешь, но тебе

придется вести себя лучше рядом со мной.

— Отлично. Правда в том, что эмиссар у меня в печенках сидит.

— Леди Сандра? — Анир фыркнула. — Я так себе и представляю. Ее отец — герцог, и

она никому не позволяла забывать об этом высоком звании. Она всегда верила, что заключит выгодный брак с принцем

— Ах. Вот почему она стала эмиссаром.

Это поставило ее в близкое соседство со всеми членами королевской семьи.

— Посмотри на себя, леди Эм. Теперь ты рассуждаешь как хитрый придворный.

Однако большинство принцев не собираются попадаться в брачные сети. Независимо от того, сколько замыслов предпринимают благородные семьи, подобные ее, принцы довольны тем, кто они есть. Ее естественное состояние — гнев; в этом нет ничего личного против тебя.

— Итак, чем выше ранг, тем больше демоны проявляют грех, с которым они

связаны.

— Из того, что я собрал за свое время здесь, да. Хотя никто никогда не сможет

получить достаточно власти, чтобы свергнуть принца. Они представляют собой нечто совершенно иное. Это как разница между львом и тигром. Оба — большие хищные кошки, но они не одно и то же.

— А младшие демоны? Они отличаются от придворных.

— Действительно. И именно поэтому они часто предпочитают жить на окраине

своих кругов.

— Если леди Сандра лучше всего соответствует Дому Гнева, как бы она вышла

замуж за принца, который представлял другой грех?

— Это было бы редкостью, но не неслыханным для нее, чтобы изменить

принадлежность греха.

Я прислонилась к краю стола и поставила свой стакан. — Ты знал, что Гнев инициировал принятие брачных уз в ту ночь, когда на меня напала Вепирида.

— Ох, приветствую королеву смены тем. — Он отвесил драматический поклон. — Это

вопрос, или ты ищешь подтверждения?

— Я знаю, что я не его первый выбор в качестве жены, — уклонилась я, все еще

думая о дочери герцога, — но я хотела бы знать, был ли кто-то, кем он интересовался до… всего.

Дразнящий свет покинул лицо Анира. — Это не мое дело и не мое право делиться его историей.