— Это он, тот страж, о котором ты говорил? — я спросила у Мервина недоверчиво, почти уверенная, что таирт ответит отрицательно. Но Мервин кивнул и осторожно опустил ношу на снег. Серебряное на белом. Совершенная красота на безупречности снега. На черном контраст был бы невероятен.

— Посмотри, — Мервин слегка почесал надбровье существа, и то сонно приоткрыло глаза. Подавив крик, я отшатнулась: на меня смотрели такие же желтые буркала глаз без зрачков, с тем же ржавым ободком по краю, что были у подземного червя. Страж широко зевнул, показав два ряда длинных и острых клыков, и вновь начал дремать.

— Ты его усыпил? — спросила я тихо.

— Нет, — оставив существо лежать на снегу, Мервин выпрямился. — Просто не дал проснуться. 

Потом резко поменял тему:

— Почему ты хотела зайти в дом?

Я слегка растерялась:

— Не знаю. Чтобы лучше слышать песню.

Мервин пристально посмотрел на меня, потом молча развернулся к дому.

— А страж… — сказала я ему в спину. — Разве безопасно оставлять его так, на снегу? Это же тварь Бездны? 

— Уверяю тебя, он не простудится.

Я стиснула зубы, давя желание послать в темноту дома какое-нибудь заклятие позаковыристее. Нашел время блистать остроумием! 

— Мервин, мне уже можно войти? — в голос против воли прорвалось раздражение.

— Нет. Жди.

Вздохнув, я уселась прямо на снег, в двух шагах от стража, от нечего делать подобрала валяющуюся неподалеку ветку и взъерошила фальшивому единорожку гриву. Существо не обратило на мои старания внимания. Похоже, все вокруг сговорились меня игнорировать.

Еще раз вздохнув, я отбросила ветку и, подтянув колени к груди, уткнулась в них подбородком. Мне было грустно, скучно, немного холодно, несмотря на действующую защиту, а еще я хотела есть. 

Перед моим мысленным взором появились те блюда, которые готовили при отцовском дворе. Уложенные на изящные тарелки, украшенные веточками душистой зелени и экзотических фруктов, передо мной проплывали жареные и печеные в разнообразных видах птичьи тушки, сваренные в молоке зайцы; на огромном подносе гордо восседал поросенок с яблоком в зубах, за ним — нежнейшая телятина, рулеты, колбаски. В золотых бокалах плескались бодрящие напитки, дарующие жизненную силу. Мысленно я поднесла один из них к губам, смакуя бархатистый, приправленный кисловатой колкостью железа вкус свежей человеческой крови…

На мой истошный крик Мервин буквально вылетел из дома и застыл, глядя, как я трясущейся рукой отталкиваю от себя морду единорога, пытающегося примостить голову мне на колени. Существо издавало жалобное тонкое ржание, но попыток не оставляло.

Я, наконец, догадалась вскарабкаться на ноги и начала пятиться от стража. Тот намеков не понял и продолжал тереться боком мне о колени — как раз предел его роста.

— Убери его! — я умоляюще взглянула на таирта. — Пожалуйста, убери от меня это!

Существо посмотрело на меня желтыми скорбными глазами и жалостливо мекнуло. Однако Мервин даже не попытался приблизиться:

— Он тебя признал.

— Что? — изумленная, я перестала отпихивать нахальную морду. Единорожек воспользовался случаем и прижался ко мне всем телом. Что ж, он хотя бы был теплый.

— Признал потому, что я девственница? — решила я уточнить. Мервин несколько смущенно кашлянул:

— Боюсь, для тварей Бездны этот момент не важен, — пояснил он. — Но страж действительно признал в тебе хозяйку. Твари ластятся подобным образом только к матерям кланов кадари.

От этих слов меня пронзила ярость:

— Не смей сравнивать меня с кадари! Это проклятый народ, и однажды их всех заберет Бездна!

Мервин несколько мгновений рассматривал меня, как неведомый науке вид, потом согласился:

— Конечно, заберет. Однажды. 

Он что, издевался надо мной? Да как он посмел? Какой-то жалкий смертный!.. 

Последняя мысль, словно ведро ледяной воды, привела меня в чувство. С какой стати я назвала Мервина смертным? Почему мне вместо вина привиделась в бокале кровь? И отчего эта пушистая тварь все еще липла ко мне?

— Мервин, что со мной происходит? — я спросила, чувствуя, что вот-вот расплачусь. Таирт вздохнул:

— Пойдем в дом.

— А с этим что делать? — крепко ухватившись за гриву, я отбросила единорожка от себя. Хватит уже лезть мне под юбку!

— Прикажи ему, чтобы оставался снаружи и стерег, — серьезно предложил Мервин.

— Э-э, — похоже, таирт и впрямь не шутил. — А на каком языке приказать? 

— Как хочешь. Твари не понимают слова, просто считывают образ четко очерченной команды. При должной умственной дисциплине ими можно управлять мысленно, но лучше пока не пытайся.