— Не стоит злиться на Рэйнера, это моя вина. Я пришел к вам и даже не соизволил представиться. Густав тин Йорк, — склонился в поклоне мужчина и протянул руку, улыбнувшись. — Очень рад знакомству, миссис тен Лойчи.

Шаманка проигнорировала его ладонь, вскинув подбородок.

— Не нужно называть меня так. Для всех я просто Ионика, — она подняла ладонь, и стражи за ее спиной опустили руки. — Надеюсь, вы не откажете выпить со мной по чашечке чаю?

— Буду только рад, — вновь склонил голову Густав, последовав за процессией, и подмигнул освобожденному Рэйнеру.

Он чувствовал себя щенком, слоняющимся за ногами. Без вопросов, без возражений, без права голоса — зависимый от волшебной руки хозяина. Рэйнер не умел принимать помощь и учился этому, вгрызаясь в собственное горло. Ему стоило немалых сил просто не ставить подслушку и терпеливо дожидаться снаружи. Хэйс сидел рядом на земле и крутил в руках свой перстень-гравиаль. Наверное, они оба не знали, как долго проторчали здесь. Мимо проходили Таши и Аттури, занятые своими делами, и не обращали на них внимания.

Рэйнер вынырнул из мыслей первым.

— Где Селетта?

— Спит. Она сильно измотана, — повернувшись к нему маской, заторможено ответил Хэйс. Альфариец в ответ слабо кивнул. В воздухе жужжали майские жуки. — Можно спросить? Почему ты здесь, а не…

— Нельзя.

— Хорошо.

Хэйс отвернулся. Не обидевшись, а приняв и согласившись. Рэйнер вздохнул, устало потер лоб и выпрямил ноги. Уперся затылком о стену хижины, несколько раз намеренно постучав по каменной поверхности.

— Мне сложно смотреть на нее такую. Не потому что мне не хочется этого делать. Я бы смотрел на нее без остановки, если б мог… Но там все мои силы, все мои надежды будто… будто пропадают. Угасают вместе с ней, — он сглотнул, уставившись в небо. — Я не знаю, наверное, так быть не должно. Но лучше я буду вдалеке и что-то делать, чем сидеть рядом и надеяться на чудо, — он издевательски скривил губы. — Звучит здорово, особенно, когда я сижу и ничего не делаю.

— В некоторых ситуациях этого уже достаточно, — заметил Хэйс.

Они подождали еще немного до тех пор, пока Густав с Ионикой не вышли наружу. Между ними так и оставалось холодное напряжение, пусть не демонстративное, но явственное.

— Рэйнер, пойдем, поговорим, — позвал его мужчина, спрятав руки в карманах брюк.

— Может, своему новому наставнику ты поверишь больше, — протянула шаманка, стоило альфарийцу подойти к ним, и скрылась в хижине.

Рэйнер напряженно посмотрел на мистера тин Йорка, но тот лишь предупреждающе мотнул головой, зашагав в сторону склона.

— Я понял, что увидел в ней при нашей первой встрече, — начал мужчина издалека. — Эта тьма не была мне знакома, ведь раньше в Пустоши я не был. А Триста была.

— Вы тоже считаете, что ее уже не спасти? — выдавил Рэйнер, отчаянно держа себя в руках. Пейзаж вокруг смазывался в некрасивые пятна. — Что она ошибка?

Густав обернулся к нему, но прежде, чем заговорить, достал из кармана смартфон и показательно приложил палец к губам. Альфариец сморгнул отчаяние и уставился на него во все глаза. Мужчина начал что-то печатать, заговорив:

— Я не считаю Тристу ошибкой. Но ее, правда, не спасти, — на этих словах он поймал его взгляд, удержав. Вновь посмотрел на экран. — Она, скорее всего, прожила бы долгую десятую жизнь, если бы не стала пытаться перейти в Туманную долину. Но я не могу судить ее за это, ведь никто не мог предположить о таких последствиях.

Сердце сжалось.

— Это ведь я, — прохрипел Рэйнер, смотря перед собой. — Я настаивал на том, чтобы она пыталась выйти из той комнаты.

— Ты тоже не знал, к чему это приведет, — надавил Густав.

— Я должен был помочь ей, но только все испортил.

— Рэйнер, — они встретились глазами. — Ты не виноват в том, что случилось. Она бы пыталась это сделать и без тебя.

Альфариец отвел взгляд. Все тело мелко подрагивало, и в голове крутилась вязкая каша. Он заставлял себя дышать, чувствуя невыносимую боль в груди, и слушать топот пальцев по сенсорному экрану.

— Пойми, что ей повезло гораздо больше, чем всем нам. Ей удалось прожить жизнь, которой, скорее всего, не будет больше ни у кого.

«А что же делать мне?!» — хотел взвыть Рэйнер, но вдруг телефон в кармане его джинс пиликнул новым сообщением. Густав проговорил, смотря прямо в его глаза и убирая телефон:

— Попрощайся с ней и надейся на то, что в Пустоши ваши дороги сойдутся.

Рэйнер замер. Мужчина похлопал его по плечу и пошел в сторону деревни, оставив наедине с собственными мыслями и болью. Майский жук, жужжа, пролетел прямо перед глазами. Альфариец медленно потянулся к смартфону, доставая его дрожащими липкими пальцами, и открыл новое сообщение.