— Хорошо. Вот, надевай.

Хэйс протянул ей маску и накидку.

— Зачем это?

— Так будет лучше. Не стоит нервировать Аттури присутствием чужаков еще больше.

— Тогда это тебе.

— Рэйнер, — свистнул Хэйс и, дождавшись, пока тот обернется, кинул в руки рюкзак.

Рэйнер открыл его и заглянул внутрь, убедившись, что все на месте. Не дожидаясь друзей, он пошел к нужной хижине. На стороже стояла серая маска.

— Еще нельзя, — без вопросов заявила она, подобравшись.

— Я принес артефакты. Это важно, — терпеливо объяснил Рэйнер и протянул рюкзак. — Можешь занести сама.

— Мне туда тоже нельзя, будто сам не знаешь правил. Лучше бы тебе отойти подальше, твой нестабильный энергетический фон может только помешать.

Он и так был на взвозе и злился лишь больше оттого, что вынужденно сдерживал эмоции. Но Таши была права. Рэйнер так и стоял с вытянутой рукой, повторив:

— Занеси как будет можно. Пожалуйста.

Девушка вздохнула, нехотя приняла его и демонстративно отвернулась.

К его приходу Селетта уже успела облачиться в накидку и усесться за стол, начав донимать Хэйса вопросами. Стоило Рэйнеру переступить порог, как все ее внимание переключилось на него:

— Есть новости?

— Нет.

Он угрюмо уселся на свободные стул, сложив руки на груди. Наверное, стоило пойти в свободный дом. Сейчас каждое лишнее слово, каждый звук нервировал и выводил из себя. Рэйнер должен быть там, с Тристой, и помогать хоть чем-то, а не сидеть сложа руки с невозможностью даже проведать.

— Сколько времени уже длится обряд? — не унималась староста.

— Около двух часов, — ответил Хэйс. Он лежал на кровати и смотрел в потолок. — Иногда и на всю ночь затягивают.

— Кошмар.

Селетта кусала губы. Она тоже переживала, и их схожесть немного успокаивала.

Спустя еще час мучительного ожидания дверь без стука распахнулась. Селетта успела надеть маску в последнее мгновенье и испуганно уставилась на вошедшую Таши, окинувшую их странным взглядом. Рэйнер вытянулся и напрягся, готовый в любой момент вскочить с места.

— Ионика позвала тебя к себе. Они закончили.

Шаманка разливала чай из маленького стеклянного чайничка. Пахло травами и жженным деревом.

— Проходи, Рэйнер. Нам нужно поговорить.

Будто он уже не преодолевал расстояние между ними семимильными шагами.

Шаманка выглядела измотанной, но то не удивляло — они колдовали над Тристой слишком долго, чтобы обряд прошел без последствий. Рэйнер послушно сел на свободное кресло, напряженно сжимая челюсти. Он старался быть сдержанным, но не мог спрятать свой цепкий взгляд. Нет, все-таки взгляд был недостаточно цепким, раз так и не сумел найти хоть тень привычной улыбки на женских губах.

— Не тяните, — почти взмолился он.

Ионика тяжело опустилась на кресло и подняла на него глаза.

— Дела плохи.

Два слова — и сердце падает вниз. Шаманка смотрела на него и говорила, не подбирая слов. У нее на это просто не было сил.

— Ей ничем нельзя помочь. Смирись с этим.

— Что? — выдавил Рэйнер. Внутри все застыло. Окаменело. — Нет. Этого не может быть.

Шаманка вздохнула, помешивая сахар в чае.

— Ее душа не просто отжила свое, мальчик мой. Она перешла грань возможного.

Хотелось вскочить с кресла, но он будто прирос к нему. Будто был придавлен невидимым неподъемным грузом. Ионика потерла переносицу.

— Мне тоже сложно это осознать, но… Это сложно объяснить. Тристы не должно было быть. Она сбой в природе.

— В каком смысле? — прорычал он отчаянно, сжимая жесткую ткань обивки в пальцах. — Триста самый… самый прекрасный некромаг, которого я встречал за всю свою жизнь. Как вы…

— В этом-то и проблема, Рэйнер, — оборвала его Ионика. — Триста не некромаг.

— Что? — вновь повторил он глупо, сморщившись так, будто слушал полную ересь.

— Она не некромаг. Она не человек. Она не кто бы то ни было другой, потому что для таких существ еще не придумали название, — шаманка подалась к нему, сжав пальцы сухой ладонью. — Послушай меня внимательно и прими то, что услышишь. Триста не должна была рождаться вновь, потому что сейчас она живет свою десятую жизнь.

Рэйнер заторможено вырвал ладонь и вскочил на ноги. Отошел, едва не падая, на несколько шагов назад, до боли сжимая волосы в пальцах.