Триста разлепила глаза и посмотрела в темное небо. Ей было больно: саднили ладони с внутренней стороны, болели ушибленные колени и подбородок, которым она ударилась о подставленные руки, но применить руну никак не получалось — лимит на сегодня был исчерпан. А так, да, она была вполне живой.

Рэйнер подошел и посмотрел на нее сверху вниз уставшим взглядом.

— Вставай.

Триста промолчала, не сводя глаз с небосвода.

— Так и будешь тут лежать?

— Да, — нехотя ответила она. Говорить с ним совсем не хотелось.

Альфариец тяжело вздохнул. Развернулся, сказав с заминкой:

— Этого не должно было произойти.

И просто ушел.

Триста стерла скупые слезы с висков, когда лежать на холодной земле стало совсем невыносимо, и с трудом поднялась на ноги. Путь до дома занял много времени — было почти девять, когда девушка переступила порог и попала под прицел пяти пар глаз.

— Как ты вовремя! Мы как раз обсуждали новый график уборки… — едко начала Эйберли, стоя напротив дивана, но осеклась, разглядев ее внешний вид. — Что это с тобой?

— Триста! — воскликнула Шанти и подскочила с места.

Ее усадили в кресло, рассмотрели все повреждения и, велев раздеться, принялись за лечение.

— Кто это сделал? — спросила Оста, с беспокойством заглядывая в хмурое лицо Тристы. Девушка мотнула головой и опустила взгляд.

— И так ясно, кто это сделал!

Шанти, сидевшая на полу рядом с креслом, шикнула на подругу и перевела тревожный взгляд на пострадавшую. Та уже смотрела на Эйберли, настороженно хмурив брови. Глава дома продолжила:

— Что вы так смотрите? Очевидно же, что это Рэйнер!

— С чего ты взяла? — удивилась Оста.

— Серьезно? — фыркнула рыжая, закинув ногу на ногу. — Хочешь сказать, ты не заметила, что в последнее время они постоянно сидят за одним столом?

— Ну и как это связано?

— Нужно совсем не знать Рэйнера, чтобы не понять, как! Он же псих!

Поджав губы, Эйберли посмотрела на Тристу.

— Ну что, я права?

— Можно мне пойти в комнату? — убито пробормотала девушка.

— Конечно! — вскинулась Шанти. — Я помогу.

— Все нормально, у меня уже ничего не болит, — запротестовала Триста, но шатенка схватила ее под локоть и направилась в сторону спальни.

— Так это правда? — спросила она, закрыв дверь за своей спиной.

Триста опустилась на кровать. Хотелось поскорее спрятаться в мягком пуховом одеяле от всего мира и забыться крепким сном.

— Тебе так важно это знать?

Шанти подошла и села рядом, положив ладонь ей на плечо.

— Мне, может, и не так важно, а вот тебе — очень.

— Нет, это не Рэйнер, — соврала Триста, вдруг ощутив, как сильно она устала. — Я делала пробежку и упала.

Соседка скептически повела бровью, но спорить не стала. Договорившись, что Триста будет обязательно обращаться к ней при любой необходимости, Шанти ушла, оставив ее наедине с тяжелыми мыслями. Посидев еще немного, Триста заставила себя раздеться и лечь в кровать, утянув вместе с собой телефон. Иллка и мама интересовались ее настроением, а Райна отправила видео, в котором Алайк смешно прыгал среди сухих колосьев пшеницы. Поколебавшись, Триста открыла короткий диалог с Рэйнером. Последнее сообщение было прочитанным.

***

Сожалел ли он об этом? Вряд ли. Хотел ли? Определенно, нет. Мало того, что девчонка попала под горячую руку, так еще и утром пришлось оправдываться перед Мегерой тен Лойчи за устроенную на заднем дворе бойню. Хотя, оправдываться, конечно, громко сказано: Рэйнер лишь заявил, что это не ее дело и что новенькая здесь не при чем, и ушел восвояси.

В столовой было тихо, как в семейном склепе, куда он приезжал несколько раз, будучи сопливым подростком. Поэтому звук отъезжающих ножек стула неожиданно резанул по слуху. Вскинув голову, Рэйнер уставился на Тристу. Она поставила поднос, села и подняла на него деланно-спокойный взгляд, негромко уточнив:

— Так когда будет наша следующая встреча?

Резко вынырнув, Триста перегнулась через бортик и сползла на пол, судорожно кашляя и хватаясь за горло. Молочная вода расплескалась по паркету и испарилась, вновь покрываясь густым паром. Схватившись за край купальни, девушка с трудом села и жадно вдохнула, чувствуя дрожь, сотрясающую тело изнутри. Семь с половиной секунд — сегодняшний переход был рекордным, но оттого не менее болезненным. В груди все до сих пор сжималось мучительной судорогой, но сильнее всего чувствовалась горечь. Просто встретиться с Рэйнером тин Фолльтом, увы, оказалось недостаточно.