— Прячешься?

Триста оторвала взгляд от планшета и с трудом разглядела силуэт Рэйнера, замершего в полумраке веранды. Опустила глаза обратно.

— Нет. Занимаюсь важным делом.

Альфариец подошел к кровати, на которой Триста удобно расположилась уже с полчаса назад, и бесцеремонно выхватил планшет из ее рук. Зачитал:

— Как вы ведете себя в шумных компаниях? Вариант «А» — нахожу общий язык со всеми с первых минут, вариант «Б» — стараюсь быть рядом только с друзьями и знакомыми, вариант «В» — прячусь ото всех, надеясь остаться незамеченной и решая бесполезные психологические тесты.

— Спасибо, выберу последний, — пробубнила девушка, забирая планшет обратно. Заблокировала экран и убрала его подальше. Нужно будет вернуть Рикосте. — А ты чего здесь? Устал от «Правды или руны», в которой горлышко бутылки чудом постоянно указывает на тебя?

— Сказал, что мне нужно отойти. Кажется, мой желудок очень своеобразно отреагировал на тот салат с тунцом.

— Проводить до туалета? — участливо вскинула брови Триста.

— Мне хочется надеяться на то, что в Ной-Тоне есть места поинтереснее. Покажешь?

Они отыскали пару старых папиных олимпиек, обулись в галоши, найденные в закромах обувной полки, и вышли на задний двор. Из дома слышался приглушенный девичий смех и музыка, на соседней улице надрывался старый пес, но даже все это не могло перекричать тишину весенней ночи.

— Расскажи мне о своем доме, — попросила Триста, когда они, не торопясь, шли через грядки к тайной калитке в самом конце участка.

Раньше она бы точно не нашла в себе смелости задать подобный вопрос Рэйнеру. Но сейчас, когда он пускай ненадолго, но стал частью ее семьи, это не казалось чем-то абсурдным.

— Мне кажется, ты и так догадываешься, что он не похож на твой, — альфариец задумчиво смотрел вперед, держа руки в карманах куртки. — Я вырос в столице. Из семьи — только отец, но я и так про него рассказывал.

— Я знаю только то, что он хочет отправить тебя на службу в Твенотрию, — заметила Триста.

— Он известный и влиятельный человек, но в узких кругах. Поэтому кроме громкого имени и раздутого самомнения у него за душой ничего больше нет. Мы, конечно, неплохо ладим, но до тех пор, пока он не поднимает вопрос моего будущего.

— Ты мне так и не рассказал, чего хочешь сам.

— Я знаю только то, что не хочу жить по расписанному сценарию.

— Собираешься жить без планов на завтра?

— Без планов, которые придумал кто-то другой, — поправил Рэйнер. — Порой жить в неведении гораздо приятней, чем знать свое будущее и не иметь возможности его изменить.

Триста остановилась и подняла крючок, запирающий калитку. Их дом располагался на окраине поселка — за забором простиралось поле, уходящее вверх к холмистым лесам.

— А я бы хотела, чтобы кто-нибудь составил за меня планы на будущее. На людские профессии претендентов и без меня немало, а для работы некромагов я не гожусь. С моим отклонением даже в Ной-Тоне дальше официантки не уйти. И диплом Альфара вряд ли сильно упростит задачу в будущем, а ведь и он у меня будет полу-настоящим.

— А если тебе не понравится то, что придумают за тебя?

Триста задумалась и пожала плечами:

— Мне просто хочется быть полезным некромагом. Только и всего.

Река бушевала. Врезалась волнами в торчащие из воды камни, брызгами окропляла стены-ловушки и неслась далеко вперед. Она никогда не останавливалась. Сколько Триста помнила себя, эта узкая, но свирепая речушка все бежала и бежала, и не страшны ей были ни холода, ни ветра, ни время. У нее не было даже имени — местные звали ее просто Границей. Границей между Ной-Тоном и лесом на Трех Холмах.

Оторвав взгляд от бешеных вод, Триста посмотрела на Рэйнера.

— Пойдем по течению и придем к заброшенной мельнице. Пойдем против, и окажемся почти в центре города. Там есть площадь. И фонтан.

Путь до мельницы занимал около двадцати минут. За это время они успели найти новую тему для разговора.

— То есть ты танцевала? — по голосу Рэйнера было понятно, что верит он в это с трудом.

— И пела в хоре при храме Святых богинь, — кивнула Триста. — Чему ты так удивляешься, не пойму?

— Ты не похожа на девушку, способную хорошо двигаться.

— Спасибо, мне очень приятно это слышать.

Им даже не приходилось подсвечивать себе путь руной: звездное небо с растущими лунами освещало поле и бушующую реку.