Анна опешила от такой атаки, но потом опомнилась и по инерции взяла у Морозова листок со всеми данными. Ей хотелось возразить, и обидеть как-нибудь его хотелось. Ведь она не вещь! Она человек! Девушка. Он с ней провёл ночь. И какую ночь! Она приехала к нему с распростёртыми объятиями, а он только о работе. Нехороший человек всё-таки этот Морозов. «Бесчеловечный, эгоистичный», - читалось на лице Анны. Морозов также визуально добавил в шеренгу ряд других ёмких замечаний: «Одинокий до одичания, не способный к созданию семейной жизни».

Шабалин напряжённо наблюдал за баталией. Он гнул свою линию, ругаясь также невербально: «Что же вы, козлы, со мной делаете?»

Анна вышла из кабинета, хлопнув со всей силы дверью. Мурзик возмущённо залаял.

– Правильно, друг! – сказал ему Шабалин. – Громче давай! Если не я, так хоть ты за меня облай их, как следует.

– Юр, - примирительно начала Морозов.

– Не «Юр»,- передразнил Шабалин, - а Юрий Иванович Запомнил? На коленях, шёпотом и почаще.

Шабалин поправил портупею, взял папку с документами и демонстративно удалился.

«Не стоим мы его. Крутой мужик!» - подумал Морозов.

…

Анна при всех своих внешний данных, отвлекающих от службы, оказалась отличным сотрудником. Красотка, а с мозгами! И настырная, в замочную скважину пролезет, если нужно.

С заданием Морозова она вновь справилась блестяще.

«Платонова Елена Геннадьевна, - читал распечатку Олег. – Муж – Платонов Валерий Гаврилович. Дочь – Платонова Маргарита Семёновна».

– Почему отчество Семёновна, а не Валерьевна? – недоумённо спросил Морозов.

– Отец Семён, - просто объяснила Анна.

– А-а-а, - дошло до Морозова. – Тогда где же родной папаша? Семён… как его?..

Анна торжествующе вытащила из портфельчика ещё одну распечатку:

– Семёнов Семён Семёнович.

– Это, что, шутка?

– Да, нет, - многозначительно поджала губы Анна. – Это правда жизни. Дураки, что с ним взять? Оригинальничают. Но зато благодаря такому великолепном сочетанию оказалось нетрудно найти этого Семёна.

Морозов почесал затылок, да, на всякий случай родного папашу людоедкиной дочки надо было найти.

– Он жив! – пафосно произнесла Анна. – Ему восемьдесят пять. В доме инвалидов. У него катетор стоит, почка одна не работает.

– Ты и это знаешь? – восхитился Морозов. – А в каком?

Он не договорил, но было и так всё понятно.

– Нам повезло. В Подмосковье.

Анна вздохнула и развела руками.

– Завтра ехать? Или уже сегодня? Ночью к ним нагрянуть? У меня и адресок имеется!

Морозов, с трудом скрывая свою радость, как можно спокойнее произнёс:

– Конечно, завтра.

Он хотел сказать: «А сейчас поехали ко мне», и Анна ждала, что он скажет: «Поехали ко мне», но тут в кабинет вошёл Шабалин, и Морозов надел на лицо равнодушие и безучастность.

– Ой, Анечка!
– пролепетал Шабалин. – Вот ананас тебе купил. Презент. Угощайся!

Он достал ананас и протянул его Анне.

– Спасибо! – язвительно ответила она. – У меня на ананасы – аллергия.

Вскоре её каблучки застучали в коридоре.

…

Морозов собрал всю имеющуюся информацию относительно людоедки. Содержалась она в психоневрологическом интернате номер семь, в палате для буйных. Но никогда никаких буйств за время пребывания за ней замечено не было. Если б оказалась на зоне, то, может, и вышла бы по УДО.

Умерла не неожиданно. Мучилась страшно целых полтора года. Просила в хоспис её отправить, но из психушки было нельзя, поэтому Платонова гнила заживо. В последние месяцы от боли не могла спать, лежала и непрерывно стонала. Просила убить её, дать какой-нибудь яд. Но эвтаназия запрещена. Поэтому умирала так.

После открывшихся преступлений муж с дочкой уехали в Тульскую область, где жили в деревушке в частном домике. Муж быстро захирел и скончался. А дочка крепенькая оказалась. Вернулась в Москву, поступила в институт, вышла замуж, родила ребёнка.

… Эти факты добыла Анна. Но Морозова не устроила размытая информация, и он стал давить на Зубову, чтобы узнала поподробнее, какой конкретно институт, какая фамилия мужа, кто сын.

Анна согласилась нарыть что-нибудь ещё, но это будет трудно. Морозов по-своему понял её колебания и без обидняков заявил, что она может переехать к нему. (Как-то само у него вылетело). Анна насторожилась. Она не спешила радоваться, потому что в предложении Морозова крылся какой-то подвох. Анна подумала: «Это он специально, чтобы я отказалась. Потому что кто же так делает даме предложение?»