Существо Сахиб удалилось (удалился?), прикрыв за собой дверь.

Когда пришёл сигнал тревоги от Системы, Президент корпорации Прорыв Дэрэк Шторм плавал в бассейне. Каждый день перед ужином он проплывал не менее пяти километров, чтобы быть в форме — не столько физической, сколько в психической. Плавать ему нравилось. Когда плывёшь, особенно если плывёшь быстро, мозг отключается от рутинного сумасшествия, переходя на режим чисто животного функционирования — вдох-взмах руками-выдох, вдох-взмах руками-выдох. Другая среда поглощает, не оставляя места для депрессий. Но стоит её покинуть, и всё возвращается. Особенно если ВЫДЁРГИВАЮТ.

Стараясь не демонстрировать раздражения слишком явно — в конце концов, именно он просил выдёргивать его откуда угодно при тревожных сигналах Системы, Шторм вылез из воды и не одеваясь прошёл к мониторам связи. Потратив некоторое время на изучение системной информации, он взревел почище пожарной сирены и разразился потоком ругательств. Вызванный по экстренной связи директор по освоению Шамм пытался говорить в как можно более успокаивающем ключе. Мягко.

— Что-то произошло, господин президент? Может быть, вам накинуть халат? Тут довольно свежо.

— Произошло — это не то слово, тупой ты придурок! Спрашивается, почему я знаю об этом раньше тебя? Давай свой халат.

— Возможно потому, что только у вас есть прямой доступ к сообщениям Системы, господин президент? — Шамм услужливо развернул халат так, чтобы президенту было удобно просунуть руки в оба рукава.

— Неважно! Всё равно ты тупой придурок! — Шторм остевенело натянул на себя халат, — давным-давно нужно было организовать полный контроль за деятельностью наблюдателей карапетяновской конторы! Ты это сделал? Нет!

— Но, господин президент, в условиях текущего финансирования полный контроль невозможен. Вы знаете не хуже меня. Я вам неоднократно докладывал о необходимости повысить финансирование. Не желаете минералки?

— Докладывал? Ты всё время докладываешь, а точнее, клянчишь деньги. — Шторм цапнул протянутую халдеем бутылку с минералкой, скрутил пробку и хлебнул пару глотков. — А результат? Где результат?

Шторм подскочил к Шамму и со всей силы пнул его пяткой в зад, и затем повторил тоже с другой ноги.

— Вот где твой результат! Эти выродки зацапали Ковальчика. Точнее, его приёмника. Понимаешь ты это?

— Понимаю, господин Президент. Возможно, у Вас будут какие-то особые распоряжения?

— Будет распоряжение включить мозг и думать! Если он у тебя остался ещё. Иначе сам отправишься во временное тело к «Нерушимости». Я уж выбью для тебя вакансию уборщика сортиров, по старой дружбе! Думаю, не откажут! Пошёл вон, тьфу на тебя!

Директор по освоению Штамм тщательно вытер с лица президентский плевок и удалился.

Регент играл с Эженом в нарды. Обычай играть в эту древнюю игру переходил из поколения в поколение в семье Карапетянов. Эжен называл регента «дядя» не потому, что тот был его родственником. Такое обращение было принято в отношении старших, кроме старших особо преклонного возраста, которых называли «дедушка».

— Дядя, я выкинул пять и три, но восемь занято, а с головы можно снимать только один раз. Что же мне делать?

— С головы можно снимать один раз, но есть исключения. Ты ведь помнишь, какие это исключения, Эжен?

— Три-три, четыре-четыре и шесть-шесть?

— Точно. Но это не тот случай, верно?

— Не тот.

— Если ты не можешь ходить одним из ходов, то всегда выбираешь то, что больше. Если ты не можешь ходить восемь, то выбираешь пять.

— А три, дядя, куда же девается три?

— Три просто пропадает. Это как война, Эжен. На войне иногда приходится чем-то жертвовать. Или кем-то. Считай, что это жертва.

— Но если такая жертва мне не выгодна? Я бы лучше пожертвовал большим! Мне нужно вот тут закрыть, чтобы ты не прошёл в дом кроме вот той фишки… Ведь достаточно пропустить только одну?

— Достаточно, Эжен. Вообще-то это ошибка, когда игрок заводит в дом одну фишку так как сделал это я. Я сделал это специально, чтобы показать тебе. Ты очень хотел бы подловить меня и забить поле, чтобы мне некуда было сунутся. Но ты не можешь жертвовать большим из двух. Жертвуешь всегда меньшим. Даже если тебе это кажется невыгодным.

— У игры своя логика, так, дядя?

— Именно. Но эта логика, Эжен, очень правильная. И когда ты поймёшь её, ты будешь принимать правильные решения не задумываясь.