Всего за несколько часов мы обошли весь остров вдоль и поперёк. Как я понял из путанных объяснений настоятеля, у него были на меня большие виды. Согласно каким-то древним церковным книгам, с неба должен спуститься Посланник и возродить их веру. Ничью веру мне возрождать не хотелось. После общения с колдунами, уморившими на этой почве моего братца, я был вообще настроен к разного рода религиям не слишком дружелюбно.

Однако глубинное внутреннее чутьё подсказало мне, что с Дзамо лучше не спорить. Пусть думает, что осчасливил меня ролью Посланника. Но пока я слушал и кивал, в голове у меня зародился план побега.

— Действительно, ваша стойкость поразительна, настоятель Дзамо! — лесть была, есть и будет самым лучшим ключом к любому сердцу (или почти к любому), — так далеко, так одиноко. Сколько отсюда до ближайшего обитаемого острова?

— Очень далеко, Олел! Больше недели под парусом! На наших лодках вряд ли удастся доплыть. Признаться сказать, и особого желания плыть туда нет. Там сейчас колдуны. А у них с нами разговор ещё короче, чем у наших еретиков.

— Но как же? Должно быть какое-то сообщение с остальным миром! Хоть какое!

Мы остановились на вершине нависавшей над храмом горы — не слишком высокой, но достаточной для того, чтобы монастырские постройки внизу выглядели игрушечными.

— Не мы оторваны от мира, Олел. Мир оторван от истинного Дао, а мы, напротив, к нему гораздо ближе, чем кажется. Но ты прав — какие-то контакты нам приходится поддерживать.

Примерно в двух днях под парусом отсюда пролегает торговый путь. Корабли там плывут между островами центрального пояса и Золотой Цепью. Везут оттуда драгоценную руду, туда — пшеницу, из которой рудокопы варят пиво.

— Что-то слышал про это.

— У нас есть договоренности, мы просто подплываем в эту зону и встречаем торговый корабль. Заказываем всё, что нам нужно. Точнее, что мы можем себе позволить. Мы ведь немного можем предложить на обмен.

— Что например?

— Например жемчуг. На восточной отмели у нас водятся уникальные устрицы. Жемчужины, которые из них можно добыть, иногда бывают с кулак размером. Но братья, которые занимаются их добычей, уже не могут добывать столько, как прежде. Старость, сил каждым годом всё меньше. Дыхание задерживать всё труднее, а нырять за устрицами нужно глубоко. Да устрицы и обмельчали как-то в последнее время.

— Получается, не слишком надёжный источник дохода.

— Надёжных источников вообще нет, Олел. Что может быть вообще в этом мире абсолютно надежного? Разве что смерть.

— Да и то не всегда, — зачем-то вставил я и испугался, что настоятель начнет меня пытать про мой магический опыт. А мне совсем не хотелось об этом говорить. Раньше времени раскрывать карты. Но старик, похоже, пропустил мою реплику мимо ушей.

За прогулкой последовал обед, не отличавшийся разнообразием, после обеда я был приглашён на храмовую службу, на которой поприсутствовал, но смысла не понял. После службы с трудом удалось убедить настоятеля, что мне нужно побродить в одиночестве. Скрепя сердце, Дзамо согласился. Тем не менее, во время прогулки всё время казалось, что кто-то наблюдает за моими перемещениями.

Прикинувшись бродящим без всякой цели, вышел к лодочному причалу. Три лодки. Если уйти на одной, могут отправиться в погоню. Но точно ли лодок три? А если одна сейчас где-то плывёт? Например, отправилась на встречу с торговыми кораблями? Надо будет обязательно уточнить этот вопрос.

Итак, мой план состоял в том, чтобы уплыть на одной из лодок, а оставшиеся испортить так, чтобы монахи не смогли отправиться за мной в погоню. Да, они милейшие старички, но живые существа, как я уже понял последнее время, зачастую так непредсказуемы. А тем более, когда уверены в том, что я — Посланник. Упустить Посланника ни в коем случае не допустимо!

За ужином я осторожно прощупал тему и разузнал, что других лодок, кроме трёх, имеющихся на причале, в монастыре нет.

Остальные лодки можно было бы и вовсе уничтожить, например вывести на глубокую воду и там затопить — но я жалел старых монахов. Поэтому я решил просто частично разломать корпуса лодок. Так, чтобы при большом желании за пару дней (когда я, как планировал, буду уже на торговом корабле) суметь их починить.

Луна вошла в фазу полнолуния, ночь была почти такая же светлая, как день. Это, с одной стороны, играло мне на руку, чтобы не поломать в темноте ноги, с другой — не совсем. В ярком лунном свете я был легко заметен. Но моё беспойство не оправдалось: монахи крепко спали.

Первым делом я заглянул на кухню и позаимствовал там несколько больших сосудов с водой и мешок с сухарями. Потом без всяких сложностей вышел из жилого корпуса незамеченным и спустился к воде. Солёные брызги прибоя в сочетании с ветерком бодрили, и я быстро разломал две лодки из трёх.

Парус был довольно потрёпанный, но ещё вполне живой. Ветер вблизи берега не был попутным, пришлось идти галсами. Пригодились уроки обращения с парусами, которые преподали мне Кхус и Кхес, близнецы-перевозчики боевых зелий с Красной Пустоши.