– Чего тихо, - громыхнул по столу кулаком Мишель, - чего тихо-то?

Глафира набрала полные легкие воздуху и вывела звонко-звонко, печально-печально...

– Это правда, курица - не птица,

но с куриными мозгами хватишь горя,

если выпало в Империи родиться,

лучше жить в провинции, у моря...

Песня была хороша, но она не утихомирила Мишеля, нагнувшись ко мне, он проговорил отчетливо, ясно:

– Джекки - Ббте - Пародист, знай свое место...

Я вздрогнул. Ад возвращался, а я должен был предотвратить это возвращение.

Я молчал, я знал, что реакция у Мишеля лучше и руки сильнее. И вообще, я чудом, случайно, оказался в ветеранах, а ему-то давным-давно должно было здесь оказаться.

– Молчишь?
– Мишель погладил себе горло.
– Правильно молчишь. Знаешь свое место. Помнишь... Не ты, блин, косточки твои помнят... Да?

Это было правдой. Я страшился того избиения. Мне было жутко вспомнить тот ад.

А он надвигался. И горло ада было похоже на горло жабы, отвратительный дряблый колеблющийся ме-шок...

– Твоя жена, - говорил Мишель, - блядь. Сходи к седьмому болоту убедись... У тебя, Ббте-Пародист, только такая...

Он слишком увлекся. А я слишком разозлился. Только этим я объясняю свой удачный удар.

А может быть, он был слишком пьян?

Не знаю. Когда перестаешь держать душу за копыта, о теле тоже как-то подзабываешь.

Загребая бутылки и тарелки со стола, Мишель опрокинулся навзничь.

И даже поднялся не сразу.

– Нокаут, - прокомментировал событие Георгий Алоисович, - из-за чего шум, ребята?

Куродо объяснил:

– Бывший бриганд стал выстябываться. Он решил, что он в роте. Это нехорошо.

Георгий Алоисович сказал:

– Но Джеку тоже нельзя руки распускать, а то что же такое получается? Чуть что не по мне - в харю? Райская жизнь получается, а не суровые будни...

Захмелевшая Глафира подперла щеку рукой и затянула:

– Ой да не вечер, да не вечер...

Кэт подошла ко мне, обняла за плечи и попросила, тихо вышептала в самое ухо:

– Пойдем?

Она не была на вечеринке. Сидела в комнате, вязала или шила, или читала - здесь она пристрастилась к чтению - да вот и появилась в самый подходящий момент на кухне.

Мишель шумно поднялся, водрузил два огромных кулака на стол и выругался.

– Какие слова, - удивилась Кэт, - я их не знаю.

– Это - нехорошие слова, голубка, - сказал я, - тебе совсем необязательно их знать.

– Решено, - выдохнул Мишель, - дуэль? Сегодня... Здесь.

– Завтра, - примирительно сказал я, - завтра - и где-нибудь подальше отсюда. Сегодня у тебя трясутся руки.

– Нееет, - замотал головой Мишель , - дуэль! Здесь, сейчас...

– Это просто хамство, - внезапно возмутилась Глафира, - он побил все тарелки, сдернул скатерть... Мы сидели нормально, поминали Жанну, а этот... Все! Ты у меня завтра будешь дежурным - все вымоешь. выскоблишь...

Куродо поглядел на Глафиру и спросил:

– А если он сегодня ляжет смертью храбрых?

– Тогда дежурным будет он!
– Глафира ткнула пальцем в меня.

Георгий Алоисович рассмеялся:

– Джекки! Ты лучше погибни, чтоб пол не мыть.

– Что происходит?
– спросила Кэт.
– Я ничего не понимаю.

– Иди, - сказал я ей, - иди спокойно, - я все объясню.

Кэт разомкнула руки, кольцом легшие вокруг моего горла, - и ушла, тихо-тихо ушла.

– Дуэль, - талдычил свое Мишель, - поединок , блин, - и никаких гвоздей!

– Вот заладил, - Георгий Алоисович поднял с пола бутылку и неразбитый стакан; бутылку открыл, в стакан налил вино, выпил.
– Дуэль, дуэль... Нехорошо получается, несолидно. Нужно вызов как следует оформить, чтобы по правилам... Эти, как их, секундомеры? Да?

– Секунданты, - сказал я.

– Во, во, - согласился Георгий Алоисович, - в библиотеке есть как его...
– он похлопал себя по лысине, - устав дуэльный.

– Сам ты устав, - гоготнул Куродо, - никакой не устав, а...конституция дуэльная... Да!..Точно!

Они были очень пьяные, и я решил, что пора как-то кончать все это дело.

– Ладно, - сказал я, - давай завтра.

– Ты уже это говорил, - набычился Мишель , - а я тебе говорю се-год-ня. Сходим в блиотеку, - он так и сказал "блиотека", даже "бляотека", - возьмем дуэльный кодекс - и устроим все по правилам, сегодня, сегодня, сегодня...