Боже, как давно у меня не было таких ласк.

Собственно говоря, с тех самых пор и не было. Как и много лет до того.

Молодой матери-одиночке с ревнивым ребенком и финансовыми заботами как-то недосуг обустраивать личную жизнь, а уж с моей-то внешностью и закрытым характером стоит ли вообще упоминать, что кавалеры у дверей не толпились.

Поэтому столь активное внимание со стороны Стефана не могло остаться незамеченным. Удивительное ли дело, что я нырнула в него с головой, отдаваясь встрепенувшейся внутри женской сущности и откликаясь каждой ласке.

Уже на первом свидании, когда Стефан забрал меня из гимназии и повез в небольшой, но довольно популярный ресторанчик вскрылись вполне ожидаемые, но тем не менее удивительные факты.

***

Нырнув из морозного декабрьского вечера в тепло салона, напитавшееся мужским древесно-бергамотовым ароматом с нотами мяты и черной смородины (мы на такой для нашего директора на 23 февраля скидывались), почувствовала стремительно возрастающий в груди жар. Стянула с головы шапку в надежде снизить температуру тела, а Стефан вдруг наклонился и выбил из меня последний дух, скользнув нежным движением губ по щеке.

— Привет, — лукаво прошептал Ашкетов, пронзая теплым игривым взглядом и аккуратно заправляя прядь волос за ушко.

А потом он, собственно говоря, разглядел это ушко поближе. Нахмурился. Завел волосы и за второе мое выдающееся ухо. Некоторое время бегал глазами туда-сюда, а потом улыбнулся, словно чеширский кот. Широко-широко, так что щеки едва не треснули.

Я смутилась и позволила детским комплексам расплескаться сквозь стену невозмутимости.

— Уши как уши, — буркнула, пока мужчина внимательно рассматривал меня, словно экспонат кунсткамеры, и попыталась выпутаться из его рук, ставших вдруг неприятными. Момент испорчен.

— Согласен. Только я залюбовался твоими сережками.

— Сережки как сережки, — не поверила ни на секунду я, но зачла Стефану попытку загладить случившийся неловкий момент. — Обычные. Даже не золотые.

— Золотые, — уверенно поправил он меня, тем самым раздражая.

— Эти серьги куплены много лет назад в парикмахерской в торговом центре. Уж я-то знаю.

— Эти серьги изготовлены на ювелирном заводе «Династия». В каждом семнадцать гранатов и семнадцать бриллиантов, и если присмотреться, то по форме они напоминают человеческое сердце. Входят в коллекцию 2003 года и носят название «Сердечный приступ». Кстати, у тебя перепутаны правая и левая сережка.

— Они не снимаются. Что-то с застежкой.

— Это усовершенствованный замок. Никому не хочется потерять сережку стоимостью восемьдесят тысяч.

— Быть такого не может. Скорее всего, подделка. Говорю же, брали в обычной парикмахерской.

— Смотри.

Стефан осторожно повернул в сторону мой подбородок, а затем ловкими движениями взялся за сережку, щелкнула застежка, и уже через секунду я вглядывалась в хорошо заметную гравировку в виде буквы «Д» и цифры 585.

— Я придумал их, когда мне было лет тринадцать. Деду понравились, и он пустил их в производство. Семейный бизнес. Ювелирный завод «Династия» принадлежит Ашкетовым с самого основания вот уже три поколения. Владеют им мой дед и отец. А я ведущий дизайнер ювелирных изделий.

— Это какая-то ошибка, — бормотала я, защелкивая дрожащими руками застежку, хотя в глубине души уже поняла, что просто раскрылся очередной обман Соколовского. На самом деле это ведь он «покупал» серьги в той парикмахерской.

— А ты, Зоя, — маленькая врушка!

— Что?

— Зачем обманула, что не училась в первой гимназии?

— Я не…

— Я вспомнил тебя! С самого начала ты показалась знакомой, но лишь сережки поставили все на место. Однажды я подвозил тебя. С Зимнего бала.

– Не может быть… Степа? Шкет?

— А говоришь, что не врушка!

— Да я… — я поражена до глубины души. Вот этот высокий красавчик и есть тот щуплый мальчишка, в честь которого… так! — А сам?!

— Что сам?

— Ты… Ты — не Степа! Я… Я же сына назвала! А ты!

— У тебя есть сын?

— Да! Степа!

— Круто! Неужели ты все-таки сделала это! Назвала ребенка в мою честь! Черт, это так лестно!

— Хотела, но как оказалось…

— Зой, уж лучше он будет Степой, чем Стефаном, поверь! Мужчине с моим именем в нашей стране расти не просто. Особенно, если ты любишь рисовать, а не посещать спортивные секции. Меня лет с четырнадцати то и дело стараются причислить к каким-нибудь секс-меньшинствам.

— А что не так с твоим именем? Красивое же.

— Мать тоже так решила. Но там свои тараканы. Она у меня из семьи потомственных врачей. Стефан это что-то вроде фамильного имени. А еще Платон и Яков. Так что, как видишь, все могло быть гораздо хуже.

— Платон — красивое имя…

— Ха! Мама была бы от тебя в восторге! Она до последнего надеялась, что из меня выйдет отличный хирург — с такими-то пальцами, но, как видишь, не все мечты сбываются. Теперь она ждет внуков.

— А девочки?