— Убирайся из леса! Из стаи! Неблагодарный щенок! И не смей возвращаться, пока все не осознаешь.

За криками слышится женский плач. Гор сжимает челюсти, мышцы на его скулах напряжены и подрагивают. Он двигается вперед с упорством бульдозера и волочет меня на буксире.

— Любимый…

— Не сейчас!

Анна догоняет нас у калитки. Лицо мокрое от слез, волосы растрепаны. Волчица боса. Скинутые туфли валяются на ступеньках крыльца: на каблуках по земле не побегаешь.

— Гор, — она бросается сыну на шею и покрывает его щеки короткими жалящими поцелуями. — Почему? Объясни! Что случилось? Элен… ее изнасиловали? Поэтому ты заступаешься за нее?

Мне тошно. О боги, как тошно! От себя, от предположения Анны, от ситуации в целом.

Гор отворачивается, смотрит в сторону:

— Это долгая история.

 — Расскажи!

 — Не могу.

В дверях появляется Хлоя и наблюдает за нами с расстояния, комкая в кулаках длинную цветастую юбку. Из-за спины шаманки раздается крик Освальда: «Анна, в дом!»

Мать Гора заливается слезами, цепляется за рукав сына.

— Не упрямься, — упрашивает она и косится на меня с ненавистью. — Подчинись. Попроси у отца прощения. Любовь — глупость. Это такая бесполезная вещь — с возрастом ты поймешь.

Зажмурившись, Гор стряхивает с себя ее пальцы и устремляется прочь, не оглядываясь, будто торопится оставить прошлое позади или боится передумать. Я спешу за ним в растрепанных чувствах.

Если бы я не изменила жениху с Эштером…

Я иду быстрее и быстрее, пытаясь не отстать от любимого, и в какой-то момент понимаю, что мы бежим. В человеческом обличье носиться по лесу не самое приятное занятие: на волосах оседает паутина, ветки кустов хлещут по рукам, защищающим лицо. Из земли то и дело вырастают корни, ноги проваливаются в ямки, замаскированные листвой.

Постепенно в легких заканчивается воздух.

— Гор!

С разбега любимый налетает на вяз и принимается молотить по нему кулаками, рыча и извергая проклятия в адрес Эштера. После каждого удара кора становится все более красной от крови из разбитых костяшек. Испуганная, я умоляю Гора прекратить себя калечить, потом прыгаю ему на спину в попытке оттащить от дерева.

— Это все он, — воет волк. — Эштер! Он подстроил! Знал, что так будет. Что ты залетишь от него. Ритуал — фикция!

Я пытаюсь возразить, но оказываюсь на земле, сброшенная со спины Гора. Тело его вытягивается, неестественно изгибается, обрастает мускулами и шерстью, готовясь к трансформации. Одежда на бугрящихся мышцах расползается по швам, ткань лопается. В этот раз обращение в зверя длительное, его можно рассмотреть во всех уродливых деталях, услышать треск ломающихся и перестраивающихся костей.

— Убью подонка! — успевает прорычать Гор, прежде чем окончательно теряет человеческий облик и мохнатой тенью бросается в чащу леса.

Опережая его, над верхушками вязов несется ментальный зов. Мне будто в уши кричат — настолько этот вопль громкий: «Эштер! Месть! Смерть!» Мысли зверя обрывочны и полны ненависти.

Я должна что-то сделать. Нельзя допустить кровопролития. Эштер не лгал: с ритуалом все в порядке. Беременность — результат измены.

Обернувшись волчицей, я кидаюсь за Гором. Надо остановить разъяренного хищника, прежде чем случится непоправимое.

* * *

Ярость и магия, бурлящая в крови, превращают Гора в настоящего монстра. Его волк огромен, но сегодня он кажется еще внушительнее. Кажется действительно устрашающим. Зверь исчезает среди деревьев, но сначала я успеваю заметить горящие оранжевые глаза и оскаленную пасть, полную острых зубов. Серая шерсть топорщится, уши прижаты к голове, кожа на носу собирается складками.

Миг — и я теряю Гора из вида: клыкастая махина растворяется в лесных сумерках. Солнце только начинает клониться к закату, но под густыми кронами темно, как ночью. Ветки деревьев сплетаются плотным пологом, не пропускающим свет.

Я бегу за Гором в этой зеленоватой темноте, бегу по его следу, ибо самого зверя не видно: он вырвался далеко вперед. Я безнадежно от него отстала и теперь ориентируюсь по запаху, тянущемуся за волком, по грохоту, который он поднимает во время своего движения, по сломанным веткам, отмечающим его путь. Дыхания не хватает, сердце заходится в бешеном галопе. Я самка, более слабая, менее выносливая, беременная, не успеваю за своим альфой. Мне надо бежать быстрее. Надо предотвратить трагедию.

Ментальный крик Гора разносится по всему лесу, оглушительный, как трубный вой, — Эштер не может его не услышать, не может не принять вызов. Отказаться от поединка — опозориться на всю стаю. Для волка расписаться в собственной трусости страшнее смерти.

«Пожалуйста, любимый, остановись. Не делай этого!» — снова и снова я пытаюсь пробиться в сознание зверя, но моей магической силы не хватает. Сколько ее у дочери дзеты? Жалкие крохи. Три капли на донышке. Остается только нестись за Гором, надеясь успеть вовремя.