— Ронья Варвара? — как-то на выдохе произнёс он. — Что-то случилось? Не ожидал вас уже сегодня увидеть.

— Нет, нет, ничего не случилось, — голосок самозванки снова стал чересчур милым и сладким. Неужели я тоже так разговариваю? — Не волнуйтесь, просто… Захотела вас ещё раз увидеть.

Глаза Эриша расширились, в них вспыхнуло удивление и… радость? Он был рад этим словам? Мне ведь не показалось? В груди что-то приятно защекотало, и сердце забилось чаще, а герцог в этот момент кашлянул в кулак, возвращая лицу непроницаемое выражение, и произнёс:

— Что ж… Мы как раз собрались ужинать. Присоединитесь?

— С удовольствием, рон Эриш.

Во мне вновь все всколыхнулось, на этот раз протестующе: нет, это не я, рон Эриш! Не я! Демиан…

— Как ваше бедное животное? — спрашивала самозванка по пути в столовую. — Флора. Дворецкий сказал, что она поранилась.

— Да, но я уже все залечил, — ответил Эриш после некоторой паузы. — Сейчас она спит в моей комнате у камина. И Фауст с ней.

— Уверена, с ней все будет хорошо.

Ада все это время молчала, не встревала в разговор и вела себя как воспитанная девочка. Похоже, Эриш все же придумал ей еще какое-то наказание, что при нем она стала такая притихшая. Правда, вскоре я начала замечать её испытующие взгляды, которые она бросала на «дорогую гостью». Но молчала. Упорно молчала. Зато «Варвара» с удовольствием потягивала вино и становилась все болтливее и развязнее, за что мне было ужасно стыдно, ведь все думали, что это я!

— Назови три условия пророчества, — вдруг выпалила Ада, глядя в упор на «меня».

Ох, неужели…

— Пророчества? — самозванка со смешком замялась. — Ах… Ты о том самом пророчестве.

И тут я пожалела, что некогда рассказала о нем Доре. Но ведь она знала, только о первых двух условиях…

— Первое… — самозванка насмешливо тянула слова. — Она придёт в метель, второе — у неё цветок…

— Хватит! — перебил её раздражённо Эриш. — Не утруждайте себя, ронья Варвара, и не потакайте этой девчонке. Аделия, ты уже поела? Тогда иди в свою комнату. Тебе ещё грамматикой заниматься надо.

Ада резко поднялась, передернула плечами и со словами, сказанными сквозь зубы:

— Приятного аппетита, — удалилась из столовой.

А Эриш посмотрел на «меня» и сказал:

— Ада не меняется, правда?

Черт! Черт! Он что, все-таки верит этой…? Болван, ну что за болван? Ещё и некромант называется. Тьфу на тебя! От обиды сдавило в горле. А надежда становилась все призрачнее…

— Возможно, стоит быть с ней построже? — поинтересовался он задумчиво.

— Да, в этом возрасте детям нужна тяжёлая рука, — согласилась самозванка, откидываясь на спинку стула.

Эриш улыбнулся одним краешком губ.

— Как продвигаются дела с поиском невест? — спросил он.

— Невесты… — самозванка поднялась, не выпуская бокала из рук. Медленно прошлась вдоль стола по направлению к Эришу. — Невест много, да вот подходящей нет, правда, рон Эриш? — и она вдруг уселась прямо ему на колени.

Я обалдела. Как и Эриш. Меня ещё и в жар кинуло. Что эта ненормальная вытворяет? Вот выберусь отсюда, найду её и мало ей не покажется! Как она смеет?.. Как?.. А в следующий миг я и вовсе захлебнулась возмущением: она полезла к нему целоваться! Сама! Прижалась к его губам, напористо и нагло. А что же Эриш? Нет, не говорите, что он ответил! О боже…

— Нет! Нет! Ты что творишь? — закричала я вслух, насколько хватило сил.

И внезапно эта самозванка дернулась, будто услышала меня, замерла.

— Ка-а-ар! — нарушил тишину влетевший в столовую Фауст и ринулся прямо на самозванку.

Она завизжала и спрыгнул с колен Эриша.

— Фауст, место! — рявкнул на ворона герцог и тоже поднялся.

— Р-рау, — раздалось угрожающее из-за двери, и в неё просунулась голова Флоры.

Фауст, Флора, миленькие, вы почувствовали обман? Поняли, что это не я, примчались на помощь, а ваш хозяин…

— А ты что здесь делаешь? — Эриш пошёл на пантеру. — Тебе нельзя спускаться! А ну марш наверх! Оба! Извини… те, — он повернулся к самозванке. — Я сейчас отведу их и запру. — Ждите меня здесь.

— Конечно, рон Эриш, — елейно протянула та, но в её тоне проскочило злорадство. Кажется, она улыбалась, глядя в спину герцога.

— Что ты задумала? — вновь произнесла я вслух со всей яростью. — Что ты задумала, гадина?

— Ты? — отозвалась самозванка настороженно. — Как ты… это делаешь? — и она заметалась по комнате, как и её взгляд. Случайно он мазнул по её кулаку, в котором она что-то крепко сжимала.