Жизнь.

У нее едва хватило сил произнести заклинание, но когда мир вокруг нее оцепенел, она сосредоточила все, что у нее осталось, на магии.

Броня Таракана просочилась из медальона, рой магии пробежал по ее коже. Она чувствовала это повсюду. В углублениях между пальцами рук и ног. По краям ее ушей, похожие на жуков ноги и антенны, задевающие ее глаза.

Ползущие и прокладывающие себе путь в ее горло.

Несколько мгновений она не могла пошевелиться. Она не могла дышать. Она могла только паниковать.

Но затем внезапно это ощущение утихло. Глаза Изобель распахнулись, когда она откашлялась липкой фиолетовой смолой и ахнула, когда в ее легкие ворвался новый воздух, когда заклятие медленно покинуло ее тело.

Алистер Лоу опустился на колени рядом с ней, схватил ее за плечи и заключил в объятия. Позади него топтались остальные. А за ними дюжина папарацци или охотников на заклятия лежали без сознания, безвольно разбросанные по двору. Приятное зрелище.

— Она жива? — спросила Бриони, делая шаг вперед. Финли положил твердую руку ей на плечо и прошептал что-то, чего Изобель не смогла разобрать.

Гэвин поморщился. — Она выглядит…

— Я в порядке, — Изобель кашлянула, не уверенная, было ли это ложью. Ей было холодно — очень холодно.

Глаза Алистера расширились, и он крепче сжал Изобель. Часть ее была успокоена его прикосновением. Но другая часть не могла избавиться от образа Хендри Лоу, наблюдающего всего в нескольких шагах с серьезным выражением лица.

— Ты вылечил ее? — спросила Бриони.

Алистер покачал головой. — Она спасла себя.

Изобель нахмурилась и посмотрела на умоляющее выражение лица Алистера. Ей вспомнился только вчерашний день, когда Алистер лежал, умирая, на лесной подстилке и все еще использовал свою жизнь, чтобы спасти ее. Несмотря на то, что его брат восстал из мертвых, Изобель было труднее всего поверить в то, что Алистер пытался убить ее, даже если по ошибке.

Это была ее вина. Почти год она так злилась на Бриони, на своих родителей, на весь мир, что позволила этой горечи затаиться. Она позволила бы этому развеять всякую надежду, которая у нее была. Она позволила этому разрушить все, к чему прикасалась. И все это во имя выживания.

Даже если Броня Таракана остановило заклятие, она понятия не имела, вылечилась ли она. Ее сердцебиение было таким слабым и медленным, что она едва чувствовала его. Так что, очевидно, никакая холодность или жестокость никогда того не стоили.

Она подняла руку и провела ею по его щеке. — Ты никогда не был монстром в этой истории, Ал, — тихо сказала она.

— Тогда кто я? — спросил он.

Не так давно Алистер сказал ей, что у него всегда был выбор.

Изобель схватила Алистера за руку и послала Божественный Поцелуй. Мысли Алистера пронеслись в ее голове. Она видела панику, когда его заклятие поразило ее. Она видела события последних нескольких часов, как он освободил Бриони.

А потом она увидела нечто гораздо большее, накинутое на все остальные его мысли, как саван. Его горе. Все, чего он хотел с начала турнира, — это вернуть своего брата. То, что он чувствовал к ней, было всего лишь пламенем свечи по сравнению с этой тоской, этой неуверенностью, этой безнадежностью. Не имело значения, срывался турнир или нет, любила его Изобель или нет. Никто не мог отнять у него брата Алистера во второй раз. Он скорее умрет вместе с Хендри, чем снова потеряет его.

И Бриони не отступит, не после того, как доказана ее правота.

Таковы были ее варианты:

Подруга, которая предала ее, когда она больше всего в ней нуждалась.

Или мальчик, о котором она заботилась, который не хотел быть злодеем в этой истории.

Алистер был прав. У Изобель тоже всегда был выбор, и каким бы душераздирающим он ни был, выбор все равно был очевиден.

Хендри положил твердую руку на плечо брата — хотел утешить или убедить, Изобель не могла сказать. Но Алистер не отпустил ее. Пока нет.

Слишком многое произошло слишком быстро, чтобы Изобель могла понять, действительно ли она умирает. Все, что она знала, это то, что у многих из них был шанс выжить, реальный шанс.

И Изобель Макаслан могла ненавидеть себя за это, но она выжила.

— Я не знаю, — прошептала она ему. — Но на этом история заканчивается.

Она всхлипнула, схватила Алистера за воротник в кулаке и притянула его к себе. Его губы прижались к ее губам, и она почувствовала, как он напрягся от удивления. На мгновение они оба замерли. Его дыхание было горячим на ее коже, и он чувствовал вкус ее слез. Затем его рука крепче обняла ее, притягивая ближе, как будто ее могли украсть, как и многое другое в его жизни. Изобель почувствовала, как чаша Божественного Поцелуя опрокинулась, и тысячи ее собственных мыслей за последние две недели открылись ему, все ее желания совпали с его собственными. Когда заклятие Рида вырвалось из кольца у нее в горле, Алистер был слишком отвлечен запутанными эмоциями Изобель, чтобы заметить, что она сделала.

Внезапно в поцелуе появился привкус разложения.

Глаза Алистера расширились, но прежде чем он смог отреагировать, его оттащили от нее, когда призрачная белизна Объятий Жнеца просочилась через кончики его пальцев. Он делал прерывистые вдохи, как будто любой из них мог стать для него последним.

Изобель больно ударилась о землю, когда Хендри издал хриплый шепот. — Что ты сделала?

В этой истории принцесса убила дракона.

— Изобель! — крикнула Бриони. Внезапно трое других оказались рядом с ней, схватили ее и оттащили.