Последнее, что увидела Изобель перед тем, как вспыхнуло заклинание «Отсюда туда», была ярость в глазах Алистера, и она поняла, что сделала правильный выбор. У их истории никогда не будет хэппи энда.

48. ГAвин Грив

Каждый мертвый чемпион заслуживал большего, чем имя, перечеркнутое на столбе.

Традиция трагедии

После смерти двух чемпионов алый цвет Кровавой Завесы снова ослаб, а синева послеполуденного неба за ней окрасила Илвернат в глубокий красновато-фиолетовый цвет.

Илвернат заметил это. Пешеходы заполонили улицы — как жители, так и охотники на заклятия, репортеры. Они указывали наверх и шептались, слухи о смерти Элионор Пейн уже распространялись по городской сети сплетен, как лесной пожар.

Никто из этих зрителей не заметил окровавленного Гэвина Грива, крадущегося по улицам рядом с ними. Он поморщился, пытаясь сохранить заклинание «Скрыться из виду», несмотря на пульсирующую боль в правой руке. Даже сквозь тонкий хлопок футболки он чувствовал, как вены вздуваются на коже, пульсируя магией.

Остальные пытались уговорить Гэвина присоединиться к ним, но он отказался. Он не хотел участвовать в манипуляциях Рида Мактавиша или героических заблуждениях Бриони с Финли. С этого момента все вернулось к истокам. Снова полагаться на единственного человека, которому он мог доверять: на самого себя.

Гэвин направился к ряду блестящих витрин магазинов, всех магазинов заклинаний, которые отвергли его всего несколько недель назад. Он остановился перед сверкающей витриной магазина заклинаний Уолша. Его лицо все еще было забрызгано кровью Элионор Пейн.

Элионор была одной из причин, по которой он был здесь, она и Карбри Дэрроу. Когда они умерли, их магия жизни потянулась к нему, и с тех пор он обдумывал одну идею. Что Гэвин мог наполнить свои песочные часы не собственной магией жизни, а чьей-то еще.

И теперь, когда все правила турнира нарушались… его варианты приобретения этой магии жизни стали намного интереснее.

Колокольчик магазина весело звякнул, когда Гэвин вошел внутрь, и кассирша посмотрела в сторону двери. Ее брови нахмурились, когда она поняла, что там никого нет.

— Странно, — пробормотала кассирша.

— Кто там? — раздался тонкий, пронзительный голос. Мгновение спустя Османд Уолш вышел из задней комнаты, его щеки слегка раскраснелись, разглаживая складки того же фиолетового костюма, который он носил, когда издевался над Гэвином на свадьбе его сестры.

Гэвин махнул рукой, открывая себя только Османду Уолшу, улыбаясь при виде паники, промелькнувшей на лице заклинателя.

— Удивлен, увидев меня? — самодовольно спросил он.

Затем, прежде чем мужчина успел даже моргнуть, Гэвин схватил его за лацканы и произнес заклинание «Отсюда туда». Еще один подарок от Алистера Лоу.

Они приземлились в подземельях Замка.

Он был совсем не похож на остальные Ориентиры. Сырые каменные стены были покрыты грязью и гнилью, утрамбованные земляные полы были усеяны костями животных и обрывками кандалов и цепей.

Османд был могущественным человеком, уважаемым заклинателем. Но он был так поражен своим ужасным новым окружением и злобной улыбкой Гэвина, что ему удалось только грубо, испуганно спросить: — Как?

Волна удовлетворения захлестнула Гэвина. Османд выставил Гэвина дураком перед половиной Илверната. Тогда вполне уместно, что теперь его единственной целью будет сделать так, чтобы над Гэвином больше никогда не смеялись.

На мгновение мысли Гэвина вернулись к Алистеру. Было ли это то, что он чувствовал, когда отвернулся от них? Когда он оказался именно тем монстром, каким Гэвин его всегда считал? Радостное возбуждение от осознания того, что пути назад нет, и все же под всем этим скрывается тень сомнения?

Нет. Алистер ни в чем не сомневался, и Гэвин тоже.

Прежде чем Османд Уолш смог по-настоящему сориентироваться, Гэвин набросил на него Трансквокера. Его глаза остекленели, и он привалился к стене, застыв рядом с лужей мутной воды, которая капала с потолка. Его фиолетовый костюм пропитался грязью.

Заклинатель зашел так далеко, что не пошевелился, когда Гэвин шарил по полу в поисках чего-нибудь острого. Он нашел отброшенный кусок железа и задумчиво прижал его к горлу заклинателя.